Они держат твердый курс?
Да. 320 километров южнее Ньюарка. Это скорее всего Ньюарк.
За Ньюарком следует Ред, это южнее Ньюарка.
Решение остается в силе?
Да.
Над Олбани мы его собьем.
Держись, парень.
Грузовики, громыхающие по закрытым городам, где люди выглядывают из крошечных окошек, и глаза у них полны страха и ненависти. Рев доисторических чудовищ в ночи.
Следите за ними.
Громоздкие ревущие машины проносятся мимо толстых остолопов, оставляя позади сверкающие сталью грузовики. Силосные ямы похожи на вход в преисподнюю. Выхлопы жидкого водорода растворяются в воздухе.
Следи за ними.
Мы следим.
Они движутся над Ньюарком.
Роджер, Спрингфилд. Держите связь.
Пьяницы, спящие в парке, испуганно проснулись от грохота проезжающих грузовиков и бессмысленно пялятся на лоскуты неба между плотно построенными зданиями. Их глаза туманны и воспалены, их губы источают слюну. Руки стиснуты в старческой мольбе к «ньюзи» защитить их от осенней прохлады, но «ньюзи» здесь больше не живут. Фри-Ви их всех убила. Фри-Ви правит миром. Аллилуйя. Богатые кварталы курят до отвала. Воспаленные глаза улавливают неведомый блеск мигающих огней. Там, высоко в небе. Вспышка, еще вспышка. Красная, зеленая, красная, зеленая. Грохот грузовиков истаял вдали, эхом отдаваясь то тут, то там в каменистых каньонах, как будто удары кулака. Пьяницы снова ложатся спать. С нытьем и мольбами.
Мы засекли их к западу от Спрингфилда. Зафиксируйте их координаты. Хардинг!
Слушаю!
Мы взяли их в кольцо.
Невидимые крылья летучих мышей подкрались в ночи, образуя сверкающую сеть над северо-восточной частью Америки. Отлажено функционировал сервомеханизм, контролируемый компьютерами «Дженерал Атомикс».
Ракеты приведены в боевую готовность. Они нацелились на тысячи целей, перемещаясь вслед за мигающими красно-зелеными огнями, украсившими небо. Ракеты походили на стальных змей с погремушкой, наполненной ждущим своего часа ядом.
Ричардс видел все это, но не сдвинулся с места. Раздвоение сознания доставляло ему странное удовольствие. Эта раздвоенность была как безумие. Покрытый засохшей кровью палец перемещался по карте строго на юг. Вот юг Спрингфилда, запад, а теперь…
Держать их в поле зрения.
…Минус 019Счет продолжается…
– Мистер Ричардс! – Слушаю.
– Мы миновали Ньюарк, штат Нью-Джерси.
– Да, – сказал Ричардс. – Я слежу, Холлоуэй?
Холлоуэй не ответил, но Ричардс знал, что он его слушает.
– Они все время держат нас на мушке, да?
– Да, – ответил Холлоуэй.
Ричардс взглянул на Маккоуна.
– Воображаю, как они совещаются, смогут ли пожертвовать своей лучшей ищейкой. Представь себе, что они решили эту проблему. В конце концов какие проблемы – натаскают новую ищейку.
Маккоун зарычал на него, но Ричардс подумал, что это был совершенно бессознательный жест, доставшийся Маккоуну от его предков, неандертальцев, которые скорее всего подкрадывались к своим противникам сзади с огромными камнями, а не бились с ними в честном и бесхитростном бою.
– Когда мы сможем уйти из-под контроля, капитан?
– Уже не сможем. Во всяком случае не на южном направлении. Мы прорвемся к морю только после того, как пересечем буровые вышки в прибрежных водах Северной Каролины.
– А все, что к югу – это пригород Нью-Йорка?
– Да, можно сказать, что так, – сказал Холлоуэй.
– Благодарю.
Ньюарк распластался и выгнулся дугой под ними, как пригоршня дешевых украшений, небрежно валяющихся в черной бархатной шкатулке какой-нибудь дамы.
– Капитан.
Устало:
– Да.
– А теперь правьте на запад.
Маккоун вздрогнул, как будто его ткнули в спину. Амелия удивленно кашлянула.
– На запад? – переспросил Холлоуэй. Голос у него был несчастным и впервые испуганным.
– Вы хотите лететь в этом направлении. Мы попадем на малонаселенную территорию. Пенсильвания между Харрисбургом и Риттсбургом – это сплошные фермы. К востоку от Кливленда нет ни одного большого города.
– Вы, кажется, вырабатываете стратегию вместо меня, капитан?
– Нет, я…
– Правьте на запад, – отрывисто приказал Ричардс. Ньюарк закачался под ними.
– Ты сошел с ума, – сказал Маккоун. – Они нас взорвут.
– С тобой и пятью невинными людьми на борту? В нашей уважаемой стране?
– Это будет ошибкой, – хрипло произнес Маккоун. – Намеренной ошибкой.
– А ты что, не читал «Нэшнл Рапорт»? – спросил Ричардс, все еще улыбаясь. – Мы не совершаем ошибок.
Мы не совершали ошибок с 1950 года. Ньюарк исчез за крылом, его заменила тьма.
– Что-то ты больше не смеешься, – сказал Ричардс.
…Минус 018Счет продолжается…
Через полчаса вновь раздался голос Холлоуэя. Он казался взволнованным.
– Ричардс, с нами связался Ред Хардинг и сообщил, что они собираются направить на нас интенсивное вещание. Из Федерации Игр. Мне сказали, что вам стоит подключиться к Фри-Ви.
– Спасибо.
Он оценивающе оглядел экран Фри-Ви и собрался было включить его, но убрал руку, будто переднее сиденье С вмонтированным в него экраном было обжигающе горячим. Его охватило странное ощущение ужаса и сознание того, что он где-то видел все это. Все это удивительно походило на то, что было вначале. Шейла с ее тонким утомленным лицом,а внизу, в холле – запах капусты, которую варила миссис Дженнер. Рев игр. «Через упорный труд – к богатству», «Поплавай с крокодилами». Стоны Кэти. Другого ребенка ибыть не могло, даже если бы он мог все отыграть назад, избежать всего этого и вернуться к началу. Даже если бы это досталось неимоверной ценой.
– Включи, – сказал Маккоун. – Может, они собираются предложить нам… тебе… что-нибудь.
– Заткнись, – сказал Ричардс.
Он помедлил, позволив ужасному ощущению заполнить его, как тяжелой жидкостью. Странное ощущение предчувствия. Он был тяжело ранен. Его рана все еще кровоточила, он плохо держался на ногах, и ему казалось, что ноги существуют где-то далеко от него. Он не знал, хватит ли у него сил решить этот ребус, когда придет пора.
Ричардс хмыкнул, снова наклонился вперед и нажал кнопку Вкл. Фри-Ви немедленно развернула перед ними свою яркую, четкую, усиленную специальным сигналом жизнь. Лицо, заполнив собой весь экран, было очень черным и до боли знакомым. Это был Дэн Киллиэн. Он сидел за украшенным эмблемой Игр столом красного дерева, сделанного в формепочек.
– Привет, – тихо сказал Ричардс.
Он чуть не вывалился из кресла, когда Киллиэн поднял глаза, усмехнулся и ответил:
– Приветствую вас, мистер Ричардс.
…Минус 017Счет продолжается…
– Я не имею возможности вас видеть, – сказал Киллиэн, – но могу вас слышать. Ваш голос транслируется через передающее устройство, что находится на камбузе. Мне сказали, что вас подстрелили.
– Ну, это не совсем правда, – ответил Ричардс. – поранился, пробираясь через леса.
– А, да, – сказал Киллиэн. – Знаменитое путешествие по лесу. Бобби Томпсон увековечил его в эфире как раз сегодня вечером – приобщив к вашей нынешней эпопее, разумеется. Завтра эти леса будут заполнены людьми, ищущими лоскутки вашей рубашки или даже гильзы.
– Какой кошмар, – сказал Ричардс. – Что-то вы фальшивите.
– Вы, Ричардс, самый сильный участник Игры, который когда-либо был. Благодаря сочетанию везения – искусности, вы, определенно, величайший игрок. Вы достаточно значительны, чтобы мы могли предложить вам одну вещь.
– Предложить мне что? Прогреметь по телевидению на всю страну в роли расстрелянного?
– Угон самолета – эффектный, но самый глупый вашей ситуации шаг. И знаете почему? Потому что впервые рядом с вами нет ваших. Они остались на земле: и даже эта женщина, которая вас выгораживает. Вы можете считать, что она заодно с вами. Она сама даже может так считать. Но это не так. Здесь, наверху, вас. Ричардс, окружают только наши люди. Вы уже почти мертвец. Наконец-то.
– Мне много раз уже так говорили, а я все живу и живу.
– Последние два часа вы живете лишь постольку поскольку это нужно Федерации Игр. И в частности – мне. Именно я настаивал предложить вам одну вещь. Мне препятствовала старая гвардия – такие вещи никогда не делались. Но я настоял на своем. Так вот, ты спрашивал меня, кого ты можешь погубить, пробираясь с автоматом в руках. Один из тех, кого ты можешь погубить, буду я. Ричардс, вы удивлены?
– Пожалуй. Я-то думал, что ты – просто домашний ниггер.
Киллиэн откинул голову и захохотал, но смех его звучал принужденно – это был смех человека, поставившего на карту все и работавшего с большим напряжением.
– Излагаю суть дела, Ричардс. Лети на своем самолете в Хардинг. В аэропорту тебя будет ждать «Лимузин» от Федерации. Будет сообщено о твоей якобы казни. А ты вступишь в нашу команду.
Маккоун задохнулся от ярости:
– Ах ты, ублюдок черный!
Амелия Вильямс выглядела ошеломленной.
– Отлично, – сказал Ричардс. – Я хорошо знаю ваши штучки, но это здорово. Какой бы из вас, Киллиэн, получился продавец подержанных машин!
– Разве, судя по поведению Маккоуна, я выгляжу лжецом?
– Маккоун – одаренный актер. В аэропорту он так прекрасно пел и танцевал, что может рассчитывать на Оскара. – Ричардс был обеспокоен. Он припомнил, как Маккоун настаивал, чтобы Амелия принесла кофе, когда ему показалось, что он может взорвать «Ирландца», как Маккоун яростно и жестко противостоял ему, – все это не укладывалось в схему. Или укладывалось? Мысли цеплялись одна за другую. – Может, вы поступаете так без его ведома. Рассчитывая на то, что он отреагирует на руку вам.
Киллиэн сказал:
– Ваш номер с пластиковой взрывчаткой, мистер Ричардс, завершен. Мы знаем – знаем – что вы блефуете. А вот на этом столе есть маленькая красная кнопочка, и это не блеф. Через 20 секунд после того, как я ее нажму, ваш самолет будет уничтожен ракетами «земля-воздух» с ядерными боеголовками.
– «Ирландец» – это тоже не фальшивка, – сказал Ричардс. Но во рту его появился привкус крови. Обман выплывал наружу.
– Напротив. На «Дженерал Атомикс Локхид» – невозможно пронести пластиковую взрывчатку. И дело обошлось без сигналов тревоги. На самолете есть четыре отдельных детектора специально для поимки террористов. Пятый детектор установлен в парашюте, который вы попросили. Могу вам сообщить, что когда вы поднялись на борт, мы с большим интересом и трепетом наблюдали за сигнальными огнями контрольной башни аэропорта. Все как один думали, что «Ирландец» у вас есть. Вы нас так сильно в этом убедили, что нам казалось, что контрольная панель всего лишь подтвердит это. Мы испытали огромное облегчение, когда увидели, что лампочки не загорелись: я убежден, что у васи не было возможностей добыть эту взрывчатку. Вам это раньше и в голову не приходило, пока вас не приперли к стенке. Ну, это уже не имеет значения.
Маккоун внезапно оказался у Ричардса за спиной.
– Ну, наконец-то, – сказал он, ухмыляясь. Наконец-то, я прострелю тебе башку, козел, – он приставил оружие к виску Ричардса.
Киллиэн устало произнес:
– Ты и сейчас в безопасности, чертов идиот. А схватить его может и Донахью, если это понадобится.
– Этот человек – преступник! – Маккоун заговорил громче. – На его совести – кровь офицеров полиции. Он повинен в авиационном пиратстве. Он… Он публично оскорбил меня и мое ведомство.
– Сядь на место, – сказал Киллиэн, и его голос был холоден, как пространство открытого космоса. – Пора тебе вспомнить, кто платит тебе жалованье, мистер Главный Охотник.
– Я обращусь к Президенту Совета! – Маккоун все больше разъярялся. Он брызгал слюной. – А тебя, черножопый, на куски изрубят после этого всего! Тебя, черного бездарного чертова сукина сына…
– Прошу вас бросить оружие на пол, – произнес новый голос. Ричардс оглянулся, пораженный. Это был штурман Донахью, он выглядел совершенно по-другому: хладнокровнее и ужаснее. Его сальные волосы поблескивали в полутьме кабины. В руках у него был автоматический пистолет «Магнум-Спирнгстен», и он был направлен на Маккоуна. – Роберт С. Донахью, ветеран. Совет Федерации Игр. Брось пистолет на пол.
Скачать книгу [0.11 МБ]
Пирамида