Чьи-то руки перевернули меня лицом вверх. Наверно, те же ощущения испытывает боксер после нокаута, когда рефери, склонившись к нему, начинает считать до десяти. Сквозь ватную пелену доносились до меня слова:
— Как думаешь, с ним…
— …Перегрелся на солнце…
— Горди, ты нас слы…
Я им, наверное, ответил что-то совсем уж неудобоваримое, поскольку лица их приняли крайне озабоченное выражение.
— Необходимо что-то предпринять. — Голос принадлежал Тедди. — До дома мы его не донесем.
После этих слов я снова провалился в небытие. Через какое-то время туман вокруг меня рассеялся, и я расслышал Криса:
— Ну, ты как, Горди? Очнулся?
— Да вроде бы, — сказал я и попытался сесть.
Перед глазами тут же вспыхнули мириады ослепительных искр и так же мгновенно погасли. Я открыл и снова прикрыл глаза — искры не возвращались. Тогда я очень медленно встал.
— Ну, ты и напугал нас, Горди, — проговорил Крис. — Водички хочешь?
Я кивнул. Он протянул мне флягу с теплой водой, и я сделал три больших глотка.
— Что с тобой было, Горди? — обеспокоено спросил Верн.
— Да вот, посмотрел на твою физиономию и тем самым совершил непростительную ошибку…
— Гы-гы-гы! — расхохотался Тедди. — Во дает! Еще и шутить изволит! Ну, значит, Горди, с тобой и правда все в порядке.
— Ты в порядке? — настойчиво переспросил Верн.
— Вполне. Да, теперь все о'кей. Просто как вспомню этих кровопийц, так и с катушек долой…
Они согласно кивнули: каждый, вероятно, ощущал что-то похожее.
Мы перекусили в теньке и продолжили путь — Крис с Тедди впереди, а мы с Верном в роли замыкающих. Идти, судя по всему, оставалось уже недолго.
23
На самом деле это было не совсем так, и если бы мы додумались взглянуть на дорожную карту, то сразу бы поняли почему. Нам было известно, что тело Рея Брауэра находилось где-то возле дороги, упирающейся в берег Ройял-ривер неподалеку от железнодорожного моста. Именно там Билли и Чарли со своими девочками устроили импровизированный пикничок, там же они и обнаружили труп, думали мы. От Касл-ривер до Ройял было миль десять, которые мы, по идее, уже должны были пройти.
Однако десять миль было напрямую, тогда как железнодорожная колея делала изрядный крюк, огибая холмистую местность под названием Утесы. Крюк этот был прекрасно виден на карте, оттуда же можно было заключить, что расстояние между Касл и Ройял-ривер по железной дороге равнялось не десяти милям, а шестнадцати.
Крис начал догадываться об ошибке, когда миновал уже полдень, а Ройял-ривер и в помине не было. Он решил забраться на высокую сосну, чтобы осмотреться, а когда слез, то огорошил нас известием, что если мы ускорим шаг, тогда до Ройял доберемся часам примерно к четырем.
— Не фига себе! — присвистнул Тедди. — Ну, и что же нам делать.
Мы переглянулись: лица у нас были злые, усталые и голодные. То, что поначалу казалось захватывающим приключением, на самом деле вылилось в утомительный, тяжелый и, не исключено, опасный поход. Кроме того, нас, наверное, уже начали разыскивать, и если Майло Прессман и не вызвал полицию, это вполне мог сделать машинист поезда, с которым мы едва разминулись на мосту через Касл-ривер. Обратный путь до Касл-рока мы намеревались проделать на какой-нибудь попутке, однако часам к семи уже должно былостемнеть, а после наступления темноты поймать попутку, да еще в такой пустынной местности, нечего было и пытаться.
Я попробовал вызвать перед глазами образ «моего» оленя, щиплющего травку, но и это не принесло облегчения. Положение наше было отчаянным.
— Лучше, несмотря ни на что, двигаться вперед, — вывел нас из оцепенения Крис. — Так что пошли.
Он повернулся и, опустив голову, побрел по рельсам в своих покрытых пылью кроссовках. Минуту мы раздумывали, а затем, растянувшись цепочкой, последовали за ним.
24
Удивительно, но за все долгие годы, миновавшие с тех памятных дней на исходе необыкновенно жаркого лета, я крайне редко предавался размышлениям о них, потому, наверное, что они неизменно вызывают у меня ассоциации столь же неприятные, как, например, зрелище утопленника, выброшенного на берег после недельного пребывания под водой. В результате я никогда не подвергал сомнению наше решение продолжить путь, точнее, не правильность этого решения, а то, как оно было принято.
А ведь все могло сложиться иначе, и тогда, возможно, Крис, Тедди и Верн были бы живы до сих пор. Нет, они не погибли тогда ни в лесной чаще, ни на железнодорожной колее;в этой повести вообще нет ни одного погибшего, исключая, разве что, нескольких пиявок да бедняги Рея Брауэра, который, впрочем, был мертв еще до начала моего рассказа. Истина, однако, заключается в том, что из нас четверых, бросавших монетки, чтобы решить, кому отправляться за продуктами в магазин «Флорида», в живых остался лишь один, тот, кто туда в конце концов отправился, то есть ваш покорный слуга, автор этих строк. Трое из четверых умерли, не достигнув возраста, позволяющего баллотироваться в президенты… И если правда то, что порой кажущиеся незначительными события способны иметь далеко идущие последствия, пускай хотя бы косвенные, то, может быть, и в самом деле все бы сложилось по-другому, если бы мы в тот момент оставили нашу затею и махнули в Харлоу ловить попутку.
Мы бы, безусловно, так и поступили, если б только знали, что и Билли Тессио, и Чарли Хоген, и старший братец Криса по прозвищу «Глазное Яблоко», а кроме них и Джек Маджетт, и Норман «Волосан» Бракович, и Вэнс Дежарден, и даже сам «Туз» Меррил усаживались именно в тот момент, когда мы решали, как быть дальше, в побитый «форд» Меррила и розовый «студебеккер» Вэнса, чтобы поехать посмотреть на труп парнишки.
Мы не могли знать, что не прошло и тридцати шести часов с момента, когда Верн подслушал страшную тайну, как его братец Билли проболтался Джеку Маджетту, а Чарли — «Тузу». Те поклялись здоровьем матери хранить услышанное в секрете, однако уже к полудню об этом знала вся их банда. Можно себе представить, как эти два ублюдка относились к собственным матерям…
Вся шайка-лейка собралась на совет, и «Волосан» Бракович высказал уже известную вам, дорогой мой читатель, мысль о том, что было бы неплохо попасть на первые полосы газет и в программы теленовостей, для чего необходимо «случайно» обнаружить труп, а для пущей убедительности погрузить в машины побольше рыболовных снастей. Дескать, мы тут собрались порыбачить, господин констебль, и вот полюбуйтесь, что выудили…
Когда мы вышли, наконец, на финишную прямую, они как раз свернули с автострады на дорогу, ведущую к Ройял-ривер.
25
Первые тучки появились на небе к югу от нас часов около двух, но поначалу мы на них не обратили никакого внимания: последние дожди прошли в самом начале июля, с какой же стати быть дождю сейчас? Однако тучи постепенно сгущались, становились свинцовыми и мало-помалу двигались в нашу сторону. Я пригляделся к горизонту повнимательнее, надеясь увидеть характерную пелену, которая указывала бы на уже начавшийся дождь милях в двадцати, а может, и в пятидесяти от нас, однако ее пока не было. Тучи же продолжали сгущаться.
Выяснилось, что Верн натер ногу. Мы остановились, ожидая, пока он подложит немного мха под пятку левой кроссовки.
— Как думаешь, Горди, дождь будет? — спросил Тедди.
— Похоже на то.
— Вот, блин, — вздохнул он, — ну и денек… А может, оно и к лучшему: жара достала окончательно…
Из-за больной ноги Верна нам пришлось сбавить шаг. В том, что дождь будет, отпали последние сомнения после того, как в небе откуда ни возьмись появились стаи галдящих птиц, и сам воздух как-то резко изменился: из прозрачного, чуть подрагивающего он сделался каким-то густо-жемчужным, насыщенным влагой, хотя жара ни капельки не спала. Наши удлинившиеся тени также потеряли резкие очертания. Небо с южной стороны приобрело медный оттенок. Мы опасливо поглядывали на тучи, выросшие до колоссальных размеров и уже готовые закрыть солнце. То и дело в них сверкали ослепительные вспышки, на мгновение делая их светло-серыми вместо свинцово-фиолетовых. Из-под ближайшей тучи ударила громадная ветвистая молния, такая яркая, что я не мог не зажмуриться. Вслед за ней раздался оглушительно долгий раскат грома.
Мы немного поворчали по поводу дождя, но в глубине души каждый из нас жаждал освежающей влаги… только без пиявок.
Было чуть больше половины четвертого, когда впереди, в просвете между деревьями, блеснула полоска воды.
— Наконец-то! — радостно воскликнул Крис. — Это Ройял!
У нас как будто появилось второе дыхание, так мы рванули к долгожданной реке. Тем временем ливень приближался. Воздух еще более загустел, и за какие-то секунды температура упала градусов на десять. Взглянув себе под ноги, я вдруг обнаружил, что тень моя совсем исчезла.
Мы снова шли попарно, внимательно вглядываясь в склоны насыпи по обе стороны дороги. Я ощутил внезапную сухость во рту. Солнце в последний раз выглянуло из-за туч и больше уже не показывалось. Картина эта — громадная туча, сверкающая золотом по краям — напомнила мне одну из иллюстраций к Ветхому Завету. Наконец солнечные лучиисчезли вовсе, а за ними тучи поглотили и последний кусочек голубого неба. Мы, словно лошади, почуяли запах реки, а может, это был запах океана, готового вот-вот обрушиться сверху на иссохшую, истомившуюся по влаге землю. Назревал, судя по всему, настоящий потоп.
Я старался внимательно смотреть на обочину, однако разверзшееся небо приковывало взгляд помимо моей воли. Прохладный ветер все крепчал. Внезапно прямо у меня над головой сверкнула такая ослепительная вспышка, что глаза сами собой зажмурились: похоже, сам Господь сфотографировал меня, по пояс голого мальчишку, куда-то бредущего по железнодорожной колее. Где-то ярдах в пятидесяти рухнуло сраженное молнией громадное дерево, а последовавший вслед за этим раскат грома заставил меня содрогнуться. Больше всего на свете мне сейчас хотелось очутиться дома, в уютном безопасном месте вроде погреба, где хранилась картошка, с хорошей книжкой…
— О, Боже! — вскрикнул Верн фальцетом. — Господи Иисусе, вы только посмотрите!
Взглянув туда, куда указывал пальцем Верн, я увидал голубовато-белый огненный шар, двигавшийся к нам над левым рельсом с треском и шипением, напоминавшем рассерженного кота. Мы замерли в оцепенении, разинув рты и все еще не веря в существование подобных штуковин, а шар тем временем промчался мимо нас и, удалившись футов на двадцать, вдруг лопнул с громким треском и исчез, распространив вокруг резкий озоновый запах.
— Какого черта я вообще тут делаю? — пробормотал Тедди.
— Вот это да! — возбужденно воскликнул Крис, потрясенный зрелищем. — Глазам своим поверить не могу! Вот так штука, а?!
Я, однако, в этой ситуации был согласен скорее с Тедди. Как и ему, мне было весьма не по себе, а одного взгляда на небо хватило, чтобы закружилась голова. Очередная молния ударила совсем рядом, запах озона стал сильнее, а раскат грома последовал практически безо всякой паузы.
Звон в ушах еще не стих, когда послышался ликующий вопль Верна:
— ВОТ ОН!!! НУ, НАКОНЕЦ ТО! СМОТРИТЕ, ВОН ТАМ ОН!!! Я ЕГО ВИЖУ!
Достаточно прикрыть глаза, и я снова и снова вижу Верна стоящим на рельсе, словно первооткрыватель на капитанском мостике, прикрыв ладонью глаза от очередной вспышки, другой же рукой указывая куда-то вдаль.
Мы подбежали к Верну, при этом я повторял про себя: «Его просто-напросто подвело воображение. Сначала пиявки и жара, теперь эта гроза… Ему, конечно, померещилось». Однако, как бы мне ни хотелось, чтобы это так и было, я уже понимал, что Верну вовсе не померещилось. В тот миг я осознал, что зря ввязался в это гиблое дело, что любоваться на мертвое тело у меня не было ни малейшего желания.
Там, куда указывал Верн, прошедшие ранней весной ливни частично размыли насыпь, образовав канаву фута в четыре, до которой у ремонтной службы либо никак не доходили руки, либо ее просто не заметили. Канава заросла уже черникой, откуда высовывалась белая, как воск, ладонь. Запах оттуда шел отвратный.
Я старался не дышать, остальные, по-моему, тоже.
Сильный ветер хлестал нас теперь уже со всех сторон, однако я его не замечал, думая, что обязательно сойду с ума, если сейчас услышу выкрик Тедди: «Парашютистам приготовиться к прыжку!» Лучше бы было увидеть все тело сразу, а не одну эту восковую ладонь… Она и сейчас встает у меня перед глазами всякий раз, когда я слышу или же читаю о каком-нибудь ужасном происшествии или преступлении.
И вновь блеснула молния, потом еще и еще раз. Раскаты грома следовали один за другим, словно боги устроили там, на небесах, гонки на огненных колесницах.
— Бли-и-ин, — протянул Крис. Ругательство вышло у него каким-то полувздохом, полувсхлипом.
Верн нервно облизнул губы, а Тедди молча стоял и смотрел. Ветер то сдувал его длинные, спутанные волосы с ушей, то снова закрывал их. На лице его застыла абсолютно ничего не выражающая маска, хотя позднее мне стало казаться, что нечто на нем все же промелькнуло…
По мертвой ладони ползали взад-вперед черные мураши.
Лес вокруг нас как будто тяжело вздохнул, заметив, наконец, наше присутствие — это по кронам деревьев ударили первые, тяжелые капли дождя.
По голове и рукам застучали капли размером в десятицентовик. Изголодавшаяся по влаге земля впитывала их мгновенно.
Эти первые громадные капли сыпались, наверное, не более пяти секунд. Мы с Крисом озадаченно переглянулись.
И тут разверзлись хляби небесные, и начался всемирный потоп…
Крис спрыгнул с насыпи к промоине, волосы у него уже намокли и слиплись. Я последовал за ним. Верн с Тедди поспешили за нами, но мы с Крисом оказались у тела Рея Брауэра первыми. Лежал он ничком. Крис вопросительно посмотрел на меня, взгляд у него был серьезным, совсем взрослым. Поняв, чего он хочет, я молча кивнул.
Думаю, что тело оказалось тут, внизу, безо всяких видимых увечий, а не там, на рельсах, изуродованным до неузнаваемости, потому что парнишка в последний момент попытался увернуться от поезда. Лежал он головой к насыпи, в позе ныряльщика перед прыжком. Его темные, рыжеватые волосы слегка вились, на них виднелась запекшаяся кровь, однако ее было совсем немного. Одет он был в темно-зеленую футболку и джинсы. Обуви не было, но чуть поодаль, в зарослях черники, я заметил низкие кроссовки. Это меня поначалу удивило — почему это они валяются отдельно? — но потом я понял, в чем тут дело.
Все мои родные и друзья считают, что мое богатое воображение — бесценный дар Божий, что оно не только позволяет зарабатывать на жизнь, но и не дает мне никогда скучать, словно бесплатное кино, которое можно смотреть, когда захочешь. В общем-то, они правы, но иногда, особенно по ночам, воображение рисует мне такое, что лучше было бникогда не видеть. Вот и сейчас, глядя на эти валяющиеся в стороне кроссовки, я отчетливо увидел, как кроссовки слетели у него с ног от страшного удара поездом, удара, который и отнял у него жизнь.
Только теперь я осознал это с ужасающей отчетливостью: парнишка не спит, не приболел, он мертв, безнадежно мертв, он никогда уже не встанет с этой постели из черники, никогда не наденет свои кроссовки, не вернется домой, вообще теперь по отношению к нему одно лишь слово имеет смысл: НИКОГДА. Он мертв, умер. Конец…
Мы перевернули его лицом вверх, подставив его под проливной дождь, сверкающие молнии, оглушительные громовые раскаты.
Его лицо и шею покрывал сплошной ковер из муравьев и жуков, копошащихся вокруг выреза футболки. Широко раскрытые глаза представляли собой не менее кошмарное зрелище: один закатился так, что виден был только белок, а второй смотрел прямо на нас, не мигая. Кровь, очевидно из коса, запеклась на верхней губе и на подбородке, а праваясторона лица была сплошным кровоподтеком. И все равно, выглядел он не столь ужасно, как я предполагал. Однажды Деннис с силой распахнул дверь именно в тот момент, когда я собирался ее открыть с противоположной стороны, так у меня кровоподтеки на физиономии были еще страшнее, плюс к тому, конечно, кровь из коса, и тем не менее я даже не отказался ужинать в тот вечер.
Изо рта Рея Брауэра выполз громадный жук и, перебежав по щеке, свалился в чернику.
— Видали? — сказал Тедди срывающимся голосом. — Держу пари, у него там, внутри, полным-полно жуков, даже, наверное, в мозгу…
— Заткнись, Тедди! — прикрикнул на него Крис, и Тедди с видимым облегчением его послушался.
Небо прочертила ярко-голубая молния, отразившись в глазах парнишки, которые словно ожили на миг, как будто он обрадовался, что его, наконец, нашли, и нашли именно мы,ребята одного с ним возраста.
Только теперь я заметил, какой тяжелый от него исходит дух. Уверенный, что меня вот-вот стошнит, я поспешно отвернулся, однако позывов, как ни странно, не было. Тогда,чувствуя, что это мне необходимо, я сунул в рот два пальца, но и это не помогло: спазм сжал желудок, но не более того.
Шум ливня и громыханье грома совершенно заглушили рокот моторов двух автомобилей, подъехавших со стороны Харлоу, и уж тем более никто из нас не слышал приближающихся шагов. Потому-то мы и застыли в оцепенении, когда «Туз» Меррил, перекрывая грозу, заревел:
— А эти тут откуда взялись?!
26
От неожиданности мы так и подпрыгнули, а Верн вскрикнул — как выяснилось позже, ему показалось, что это труп так заорал.
Мы, еле дыша от страха, подняли глаза. У дальнего от нас края заболоченного участка, там, где лесополоса скрывала от нас проселочную дорогу, стояли «Туз» Меррил и Чамберс «Глазное Яблоко». От нас их отделяла лишь плотная дождевая пелена, за которой четко просматривались их красные нейлоновые куртки — из тех, что можно купить в любой студенческой лавке по предъявлении билета учащегося, а выступающим за университетские команды их выдают бесплатно.
— Так это младший мой братишка! — присвистнул «Глазное Яблоко». — Ах, ты, гаденыш, сукин сын!
Крис, разинув рот, уставился на брата. Его насквозь мокрая, грязная рубаха все еще была обвязана вокруг пояса, а на голых плечах резко выделялись темно-зеленые от дождя лямки рюкзака.
— Ты, Рич, лучше сюда не лезь, — сказал он чуть дрожащим голосом. — Он наш. Это мы его нашли.
— Вы?! — заорал «Глазное Яблоко». — Черта с два! Нашли его мы, мы же и сообщим о нем в полицию.
— Ничего не выйдет, «Глазное Яблоко», — сказал я, чувствуя, как закипаю от ярости. Если бы мы только могли предположить, что так все обернется… что они явятся сюда на автомобилях… Именно это почему-то и разозлило меня больше всего: они приехали в комфорте, на машинах, тогда как мы… Ну, нет, им не удастся воспользоваться, как всегда, так называемым правом старшего. После всего, что с нами было — нет, не выйдет!
— Нас здесь четверо. «Глазное Яблоко», — продолжил я с угрозой. — Только попробуйте!
— И попробуем, малыш, попробуем, — с усмешкой ответил тот.
Ветви у него за спиной зашевелились, и на поляне появились, ругаясь и отплевываясь от заливающей лицо воды, Чарли Хоген и брат Верна, Билли. Внутри у меня все похолодело, когда вслед за этими двумя из-за кустов вылезли Джек Маджетт, «Волосан» Бракович и Вэнс Дежарден.
— А вот и мы, — ухмыльнулся «Туз», — так что вы, ребятишки, давайте-ка…
— ВЕРН!!! — заорал вдруг Билли Тессио, багровея и сжимая пудовые кулачищи. — Ах, ты, сучонок! Так ты подслушивал, да? Ты сидел под крыльцом, да?!
Верн затрясся, а Чарли Хоген ласково проговорил:
— Ну, что, змееныш, доигрался? Сейчас узнаешь, как шпионить и подглядывать. Сейчас твой братец тебе покажет, как совать нос в чужие дела, а я еще добавлю.
— Да ну-у? — внезапно выступил Тедди. Глаза его за толстыми стеклами очков сверкнули в безумной ярости. — Вот только троньте его или кого-нибудь из нас! Ну же, рискните! Вы же такие взрослые, сильные, попробуйте! Давайте!
Билли и Чарли уговаривать не пришлось: с угрожающим видом они вместе двинулись вперед. Верн задрожал еще сильнее, однако с места не пошевелился: бок о бок с ним стояли его друзья, с которыми он столько вынес, которые добирались сюда с ним вместе отнюдь не на автомобилях.
Внезапно «Туз» положил ладони на плечи Чарли и Билли, осаживая их.
— А теперь послушайте меня, — спокойно сказал он, обращаясь к нам, словно учитель к непонятливым ученикам. — Нас больше, чем вас, к тому же, мы гораздо сильнее. Мы даем вам шанс: исчезните отсюда, куда — не наше дело. Чтоб через минуту вас тут не было! Усвоили?
Скачать книгу [0.09 МБ]
Пирамида