– Я кому сказал: «Держись от него на безопасном расстоянии?»
Но на самом деле Майк толкнул его не из-за этого: он толкнул Джека за то, что тот поступил как идиот, и Джек это знает. Он стоит между столом и камерой, челюсть его дрожит, на глазах слезы. Майк отпускает руку от бицепса и осматривает повреждения. Порвана рубашка, и через прореху выступает кровь.
Слышен шум моторов. Приближаются вездеход и снегоход.
– Только кожу зацепило, – говорит Майк. – Повезло.
Вздох облегчения Джека.
– Но возьми ты на шесть дюймов левее, – говорит Майк, – я бы сейчас лежал, а он смеялся.
Он поворачивается к клетке. На одном из прутьев блестит свежая царапина. Майк трогает ее пальцем, и на лице его недоумение.
– А где… – начинает он.
– Вот, – отвечает Линож.
Он поднимает руку, сжатую в кулак. Майк, как во сне, просовывает сквозь решетку руку ладонью вверх.
– Майк, нет! – кричит Джек.
Майк не обращает внимания. Сжатая в кулак рука Линожа висит над его ладонью и раскрывается. Что-то выпадает оттуда маленькое и черное. Майк вытаскивает руку. Джек делает шаг вперед. Майк держит этот миниатюрный предмет в пальцах, и им обоим видно, что это. Это пуля, которую выпустил Джек. Шум моторов сильнее.
– Вы ее поймали? Поймали? – Майк смотрит на Линожа.
Линож в ответ только молча смотрит. Ни слова не говорит.
Вездеход «Службы острова» заезжает на парковку, вслед за ним туда же заруливает снегоход. Все четверо вылезают наружу и смотрят на поваленное дерево, сокрушившее машину и террасу.
– Его страховка это покроет, Робби? – спрашивает Хэтч.
Робби отвечает:
– Пошли. Давайте с этим заканчивать. Весь его вид говорит: «Не приставайте ко мне с пустяками».
И они поднимаются на террасу.
У Майка закатан рукав и видна царапина на бицепсе. На столе рядом с пистолетом раскрытая аптечка первой помощи. Джек накладывает на рану бинт и закрепляет его пластырем.
– Майк, ты меня ради Бога извини. Майк делает глубокий вдох, медленно выдыхает и перестает беситься. Это требует усилий, но он справляется.
Открывается дверь магазина, звякает висящий над ней колокольчик. Слышен топот ног и говор приближающихся голосов.
– Это Хэтч! – говорит Майк.
– А насчет того, что этот тип тут говорил… – начинает Джек и кидает бешеный, ненавидящий взгляд на Линожа, который отвечает абсолютно спокойным взором. Майк протягивает руку и останавливает Джека. Открывается дверь, и входит Хэтч, а за ним Генри Брайт и Кирк Фримен. И наконец, появляется Робби Билз одновременно разъяренный и перепуганный. Не самое приятное сочетание.
– Ну, так что у вас тут? – интересуется Робби.
– Хотел бы я сам знать, Робби, – отвечает Майк.
На перекрестке Мэйн-стрит с Атлантик воет буря, и все выше сугробы.
В витрине городской аптеки на холщовом стенде зимние сцены: люди на лыжах, коньках и санках. Перед стендом висит на нитях огромная бутылка с витаминами, над ней надпись:
ПОДДЕРЖИВАЙТЕ ЗИМОЙ
СОПРОТИВЛЯЕМОСТЬ ОРГАНИЗМА
НАШИМИ ВИТАМИНАМИ Н-Ю!
У стены слева маятниковые часы, на них 8:30.
Снова слышен хрустящий треск ломающегося дерева. Окно витрины разбивает огромная ветка, стенд падает. Снег вихрится в разбитое окно.
Здание мэрии еле видно сквозь снегопад.
Внутри мэрии, в углу зала – царство детей. Пиппа Хэтчер, Гарри Робишо, Хейди Сент-Пьер и Фрэнк Брайт уже спят. Молли сидит рядом с кроватью Ральфи, и мальчик тоже уже очень сонный.
– Мам, а нас не сдует? Как соломенный и палочный домики в «Трех поросятах»?
– Нет, милый, потому что город построен из кирпичей, как у третьего поросенка. Пусть себе буря дует и воет всю ночь, нам ничего не сделается.
– А папе тоже ничего не сделается?
– Ничего, детка. Спи.
Она целует родинку – седло феи.
– А он не выпустит плохого человека, чтобы он нас не обижал?
– Нет. Это я тебе обещаю. Злобный вопль Дона Билза:
– Отпусти! Перестань! Оставь меня в покое!
Молли поворачивается и видит:
Сандра Билз спускается по ступеням, неся в охапке вопящего и отбивающегося Дона Билза. Выражение ее лица говорит, что такое ей привычно… может быть, даже слишком привычно.
Когда она сходит с лестницы, Молли подбегает помочь, а Дону наконец удается вырваться из хватки своей матери. Он усталый и злой, и демонстрирует все аспекты того поведения, из-за которого новобрачные решают никогда не заводить детей.
– Помощь нужна? – спрашивает Молли.
– Нет. – Сандра устало улыбается. – Он просто немного ершист…
– Папа меня спать укладывает, а не ты! – вопит Дон.
– Донни, милый…
Он лягается. Конечно, это детская нога, да еще и в мягкой кроссовке, но все равно больно.
– Папа, а не ты!
На секунду на лице Молли успевает промелькнуть отвращение, которое вызывает у нее этот ребенок. Она протягивает руки – Дон отшатывается, прищурив глаза…
– Нет, Молли! – кричит Сандра… Но Молли только поворачивает его лицом к лестнице и шлепает по попе.
– Давай наверх, – говорит Молли совершенно медовым голосом. – Жди там папу.
Дон Билз, очаровательный беспредельно, издает неприличный звук ей в лицо, обдав капельками слюны, и бежит наверх. Обе женщины смотрят ему вслед:
Сандра – чувствуя неловкость за поведение своего сына, Молли – пытаясь взять себя в руки. Мы не можем не видеть, что какая бы ни была она хорошая мама и воспитательница, а очень ее подмывало не шлепнуть его слегка по заду, а врезать изо всех сил по морде.
– Ты меня прости, Молл, – говорит Сандра. – Я думала, он уже готов. Он… Он привык, что папа ему ночью подтыкает одеяло.
– Пусть лучше побегает, – говорит Молли. – Там, кажется, Бастер еще остался куролесить. Побегают, утомятся, и прикорнут где-нибудь в углу.
За разговором они снова доходят до детского уголка, понизив при этом голос.
– Пока он никому не мешает… – говорит Сандра.
– Не, они спят как убитые, – отвечает Молли. И Ральфи тоже спит. Молли накрывает его одеялом и целует возле губ. Сандра смотрит завистливо.
– Иногда меня беспокоит Донни, – говорит она. – Я его люблю, но иногда он меня беспокоит.
– Они проходят через разные стадии, Сэнди, – отвечает Молли. – У Дона бывают иногда… неприятные моменты, но в конце концов все будет хорошо.
Но сама она сомневается. Надеется, что говорит правду, но не слишком в это верит. Снаружи вопит ветер. Женщины беспокойно переглядываются… и вдруг Сандру тянет на откровенность.
– Я весной брошу Робби. Возьму Донни и поеду к своим на Олений остров. Я еще не уверена, что решилась окончательно… но кажется, что да.
Молли смотрит на нее со смешанным чувством смущения и сочувствия и не знает, что сказать.
Кухня мэрии. Отлично оборудованное место – много здесь было приготовлено праздничных ужинов и обедов. Сейчас тут суетятся женщины, готовя завтрак на утро для всехукрывшихся от шторма. Среди них миссис Кингсбери и Джоанна Стенхоуп. Ее свекровь сидит у двери, как королева, наблюдая за процессом. В комнату входит Кэт Уизерс, одетая для выхода на улицу.
– Идешь помочь Билли? – спрашивает миссис Кингсбери.
– Да, мэм.
– Посмотри там на самой задней полке, нет ли там овсянки. И напомни Билли, чтобы сок не забыл.
– Я полагаю, что у него не будет проблем с соком, – величественно высказывает мысль Кора.
Она не знает, что случилось в магазине, когда там проводили Линожа, и потому понятия не имеет о сложностях, которые возникли у Билли и Кэт, и хихикает противным старушечьим смехом. Кэт это не развлекает. Она проходит к задней двери, и лицо у нее – оно нам видно между накрученным шарфом и надвинутой на брови шапкой – усталое и несчастное. И все же она намерена поговорить с Билли ради сохранения их отношений – если это еще возможно.
Снаружи за зданием мэрии заметенная снегом дорожка ведет к небольшому кирпичному строению – сараю-кладовой. Дверь сарая открыта, и слабый свет керосиновых ламп падает наружу, освещая широкий плоский след, уже заметаемый снегом.
Внутри сарая Билл Соамс, тоже одетый, грузит продукты на привезенные санки. В основном это концентраты, о которых говорила Урсула – налей воды в порошок и заглатывай, отплевываясь, – но есть картонные коробки с пакетами круп, корзина яблок и несколько мешков с картошкой.
– Билли? – доносится голос Кэт.
Он оборачивается.
В дверях стоит Кэт. Билли смотрит на нее. Их дыхание клубится в неверном свете керосиновых ламп. Между ними пролег широкий пролив недоверия.
– Могу я с тобой поговорить? – спрашивает Кэт.
– А почему нет? – пожимает плечами Билли.
– Билли, я…
– Это правда – то, что он сказал? Вот об этом давай и поговорим. Ты ездила в Дерри делать аборт? Она ничего не говорит, и этого достаточно.
– Ну вот и весь разговор, который был нужен. Я думаю, мы уже все сказали.
Он демонстративно отворачивается и снова шарит по полкам. Кэт реагирует со злостью разочарования и входит в сарай, переступив через наполовину нагруженные санки.
– А ты не хочешь знать, почему?
– Детали мне не интересны. Этот ребенок был наш – то есть я так полагал по крайней мере – и он мертв. Пожалуй, это все, что я хотел бы знать.
Кэт злится еще больше. Она забыла, что пришла отстраивать, а не разрушать. При таком отношении с его стороны удивляться этому не приходится.
– Ладно, ты мне задал вопрос, и я тебе задам вопрос. Что у тебя с Дженной Фримен?
В ее голосе звучит вызов.
Рука Билли замирает над банками, которые он перебирал. Это промышленных размеров банки сока для кафетериев. На каждой написано «Фирма Мак-Траст» и нарисовано спелое яблоко. Под яблоком слова: «Высший сорт – изысканный вкус». Билли, воинственно подняв подбородок, поворачивается к Кэт.
Скачать книгу [0.13 МБ]
Пирамида