– Ты думаешь?
– Уверен, старик. Набивай ими машину до отказа, жми на газ и секунду спустя окажешься в голубых небесах в обществе такого количества юбок, что даже страшно подумать.
Здесь есть одна незадача, дружище. У героев почему-то выработалась дурная привычка довольно быстро становиться покойниками.
– Это был типичный пример нашего трепа. Мы перебрасывались фразами, как игроки в теннис перебрасываются мячом. Мы с Митчем вместе учились в летной школе и за годы выработали собственный стиль общения, который многим казался шокирующим.
Высотный костюм был изготовлен из плотной прорезиненной ткани с неопреновым воротником и манжетами. К телу он прилегал плотно, словно вторая кожа. От бедра комбинезона тянулся шланг, который во время полета присоединялся к источнику воздуха.
– Что толкуют о возможной причине затемнения? – спросил я.
– По радио высказали предположение, что это всего лишь толстый слой облаков...
– Ничего себе облачко!
– Чаю хочешь?
– Спасибо.
– А если хочешь узнать мое мнение, Дэвид, то эта штука, похоже, приводит всех наших ученых в недоумение. Какую машину ты берешь?
– «Пантеру».
– Везет же некоторым! Боги тебе улыбаются, старик.
– Будем надеяться, – ответил я, затягивая на груди массивную «молнию».
Дверь приоткрылась, и в щели возникла головка личной помощницы шефа.
– Ты в приличном виде, Дэвид? – поинтересовалась она.
– Он всегда в приличном виде, – ответил за меня Митч.
– Планы меняются, – сказала девица, входя в комнату. – Старик приказал наземной команде готовить к вылету «Джавелин».
– «Джавелин»? Но это же двухместная машина. Почему он поменял план?
– Откуда мне знать? – Она одарила меня восхитительной улыбкой. – Я здесь всего лишь наемная рабочая сила.
– Может быть. Старик пожелал, чтобы я протянул тебе руку помощи, Дэвид? – ухмыльнулся Митчелл. – Пока ты будешь вести машину, я стану отгонять атакующих тебя страшных и огромных птиц.
– Возможно, – согласился я. – Так что влезай на всякий случай в резиновый костюмчик.
– Вот и я начал выбиваться в герои! – воскликнул Митчелл. – Увидишь, как девицы стаями будут увиваться вокруг меня. – Начав развязывать галстук, он крикнул вслед удалявшейся помощнице шефа: – Эй, красотка! У меня родилась прекрасная идея. Почему бы нам не встретиться сегодня вечером, часиков эдак в восемь?
– У меня есть идея получше, – бросила она с улыбкой. – Тебе не стоит беспокоиться.
Митч пожал плечами и подмигнул:
– Но ведь она не отказала мне окончательно, верно?
Митч зря тратил силы и время, втискиваясь в комбинезон. Когда мы появились в приемной Старика, нам сообщили, что второе место в истребителе займет пассажир.
К этому времени зарядил дождь. Стук капель по крыше из гофрированного железа почему-то казался мне зловещим.
Коммандеру[2]Рейнольдсу, более известному под кличкой Старик, было лет шестьдесят пять, но выглядел он на все семьдесят. Лицо избороздили морщины, щеки и двойной подбородок отвисли так, что кавторанг походил на только что пробудившегося от глубокого сна старого бульдога.
– Мэйсен, – прорычал он, – познакомься с мистером Хинкманом.
Стоящий рядом с письменным столом ясноглазый молодой человек наклонил голову и протянул руку. Он, как мне показалось, горел энтузиазмом, весьма сильно походя на розовощекого студента, получившего первое серьезное задание.
– Мистер Хинкман – метеоролог, – в характерной для него тягучей манере сообщил Старик. – И погода – его специальность. Место штурмана займет он. – Слушаюсь, сэр, – неохотно произнес я. – Но могу я спросить, летал ли когда– нибудь мистер Хинкман на реактивном истребителе?
– По правде говоря... – начал энтузиаст метеорологического дела.
Но Старик не дал ему закончить. – Нет! – рявкнул он. – И в этом нет никакой необходимости. Он будет сидеть в кабине позади тебя, Мэйсен, делая записи и фотографируя то, что должно быть сфотографировано. Ясно? – Так точно, сэр! – Вопросы есть?
– Никак нет! Но... вообще-то... – Слушаю, Мэйсен.
– Имеются ли какие-нибудь соображения о причинах наступления тьмы, сэр?
Дождь все сильнее барабанил по железной крыше. Старик молчал, почесывая отвислую щеку. Я терпеливо ждал ответа.
– Вообще-то сам я ничего подобного раньше не видел, – наконец протянул он. – Для обычной облачности слишком темно. Нечто отдаленно похожее я наблюдал в Суэце. Песчаная буря, будь она проклята, была такой свирепой, что я не видел собственной руки у себя перед носом. А вы что скажете, мистер Хинкман?
Мистер Хинкман не сразу сообразил, что его просят внести вклад в научную дискуссию. Но как только понял, его глаза засияли, и он радостно затараторил:
– Коммандер Рейнольдс попал в точку, упомянув о песчаной буре. Все известные нам облака состоят из частиц воды или льда, которые не способны полностью препятствовать проникновению света. Тучи песка, напротив, состоят из... хм-м... песчинок, естественно, которые являют собой гораздо более плотное препятствие для солнечных лучей.
– Песчаные тучи? – не скрывая изумления, переспросил Старик. – Песчаная буря на острове Уайт?! Вы, наверное, шутите?
– Ну конечно, не песчаная буря как таковая, коммандер. Но поскольку освещенность снизилась на... на сто процентов, то мы, очевидно, имеем дело с весьма необычным природным явлением...
– Вот именно. И ваша задача, джентльмены, разгадать эту загадку.
Мы с Хинкманом принялись строить гипотезы о возможном происхождении таинственных частиц, но Старик, взглянув на часы, мрачно заявил:
– Шестнадцать ноль-ноль, и если не ошибаюсь, я уже слышу двигатели вашей машины. С Богом, джентльмены.
Не тратя лишних слов – шеф вообще был неразговорчив, – он потряс руку вначале Хинкману, а затем мне.
– Отвратная погода, Мэйсен, – все же сказал он. – Жаль, что приходится посылать тебя в эту муть, но ничего не поделаешь. Долг зовет и все такое прочее...
Дождь барабанил по крыше и стеклам окон. На какой-то миг мне даже показалось, что вдалеке сверкнула молния.
Да, небеса на сей раз не выглядели дружелюбными, но у меня с ними было назначено свидание, и отложить его я не мог.
* * *
Примерно в половине пятого мы уже сидели в кабине стоявшего на взлетной полосе истребителя и ожидали от диспетчерской службы разрешения на взлет.
Я занял кресло пилота, а Хинкман, разместившись позади меня, болтал не останавливаясь. Хоть метеоролог, так же как и я, был облачен в высотный комбинезон, что для него было явно непривычно, речь его лилась легко и непринужденно.
– Наука насчитывает десять уровней формирования облачности, – вещал он, – начиная со сравнительно низких слоисто-дождевых образований и заканчивая перистой и перисто-слоистой облачностью на высоте шестнадцать тысяч футов.
Пока он болтал, я проводил предполетную проверку приборов и механизмов, а дождь безжалостно хлестал по плексигласу кокпита. В кабине стоял запах авиационного топлива. Очищенное триффидное масло имело сладковатый аромат запеченных в пироге персиков.
– У меня есть все основания полагать, – продолжал Хинкман, – что преграждающая путь свету облачность начинается довольно низко. Но это, несомненно, всего лишь разновидность облаков, известных под названием дождевых, и именно они являются источником данной грозы. Подобные облака могут простираться до высоты двадцать тысяч футов.
Силы природы, видимо, выражая согласие со словами метеоролога, выдали мощнейший грозовой разряд, и через мгновение раздался такой удар грома, что наш самолет затрясся мелкой дрожью.
– Вы меня слушаете, мистер Мэйсен?
– Конечно.
– План действий прост и элегантен. Вы будете вести самолет вверх, сквозь облака, до тех пор, пока мы не увидим солнечный свет. Таким образом мы сможем определить мощность облачного покрова.
– Понимаю.
– Скажите, этот аэроплан способен подняться на высоту двадцать тысяч футов?
– Его потолок – примерно пятьдесят тысяч футов. Этого для вас достаточно, мистер Хинкман?
– Да... Да-да. Вполне.
Мне показалось, что энтузиазм мистера Хинкмана несколько пошел на убыль.
Полыхнула молния, залив синим светом всю округу. Силуэты деревьев в этом ослепительном сполохе были похожи на странных, готовых ринуться в атаку чудовищ. Мощный образ. Пугающий.
– Мистер Мэйсен...
– Зовите меня Дэвидом.
– Да-да... Конечно... А вы меня, пожалуйста, Сеймуром.
– Слушаю вас, Сеймур.
– Эта гроза... Я не мог не заметить, что она становится все сильнее.
– Да, душ что надо, верно, Сеймур?
– Именно, именно... – раздалась в моих наушниках некая имитация смеха. – Душ – весьма удачное слово. Но меня кое-что интересует...
– Что именно?
– Неужели нам обязательно лететь в такую погоду?
– Долг зовет, как изящно выразился коммандер Рейнольдс.
– Да-да. Он так сказал.
– И разве у вас нет желания до конца разобраться, почему вдруг возникло это инфернальное затемнение?
– Да, конечно. Но... хм-м... Как вы считаете, существует ли возможность попадания молнии в наш аэроплан?
– Нет, Сеймур, о возможности говорить не приходится. Молния в нас ударит обязательно.
– О Боже!
– Но пусть это вас не беспокоит. Вчера я уже разбил один самолет и не думаю, что разобью еще один сегодня. В такой степени удача от меня отвернуться не может. Как вы полагаете?
– Я...хм-м...
– Зеленый свет. Держитесь крепче, Сеймур. Эта детка быстро срывается с места.
Он что-то залепетал – мне даже показалось, что молитву, – но рев двигателей заглушил слова. Мгновение спустя мы взмыли в воздух и помчались на свидание с неизвестностью.
Глава 6
Рекогносцировка
После всего того, что было сказано и сделано, я ожидал вполне рутинного полета. Но то, что открылось мне через несколько минут, дало обильную пищу для размышления. Да, условия были не совсем обычными. Да, стартовать нам пришлось в полной тьме. Да, на заднем сиденье разместился погрузившийся в себя и ставший вдруг очень молчаливым метеоролог Сеймур Хинкман. Но «Глостер Джавелин» был ночным всепогодным истребителем и мог успешно выполнять боевые задания даже в разгар арктической зимы. Я вел машину все выше и выше. Пять тысяч футов, шесть тысяч, семь тысяч... Тьме, казалось, не будет конца.
Время от времени я связывался с базой, но докладывать, по правде говоря, было нечего.
К этому времени я вел машину вверх широкими двадцатимильными кругами над раскинувшимся внизу и скрытым во тьме островом Уайт. Двигатели ревели нещадно, а те немногие капли воды, которые оставались на стекле кабины, давно исчезли под ветром, обдувавшим машину со скоростью шестисот миль в час.
Восемнадцать тысяч футов.
Альтиметр крутился вовсю. На крошечном экране счетчика цифры менялись с ошеломительной быстротой.
В наушниках послышался неуверенный голос:
– Скажите, Дэвид... мы уже прошли сквозь нее?
– Если вы имеете в виду грозу, то да – прошли.
– И молния в нас не попала?
– Напротив. Молния ударила нас шесть раз.
Скачать книгу [0.55 МБ]
Пирамида
