– Дочери ночи!.. – Женщина глядела на меня, ее руки безвольно опустились на колени, кровь отлила от прекрасного лица. – Как я могла быть такой слепой? Все эти месяцы… Блез привел тебя, своего друга, чтобы ты мог выздороветь и отдохнуть. Я видела твое лицо, когда ты смотришь на Эвана… просто пожираешь его глазами. Но я до сих пор никогда не замечала, до чего вы похожи. Он твой сын, да? – Она перевела взгляд на обшарпанный домик. – Зачем ты здесь?
Я покачал головой, не зная, что сказать.
– Элинор…
– Почему ты скрывал правду? Эти ваши гнусные эззарианские обычаи… Вы обрекли его на смерть, решили убить ребенка, потому что он не такой, как все. Потому что вы все боялись его. – Она медленно поднялась, сверкая на меня глазами. – И теперь ты понял, что был не прав. Ты здесь, потому что в тебе проснулась совесть? Ты думаешь, твое присутствие оправдает то, что ты отдал его на съедение волкам? Или ты собираешься похитить его? Ты ни разу даже не прикоснулся к нему. Как ты смеешь здесь находиться?
– Госпожа Элинор, прошу… – Как я могу объяснить ей причины, по которым не смею коснуться его, даже если ее доброта и доброта ее мужа допускают это? – У меня нет намерений… вы с Горденом…
У нее не хватило терпения выслушивать мое сбивчивое бормотание.
– Ты никогда его не получишь. Уходи. – Она развернулась и пошла к дому, наступая на только что высаженные растения.
Я вскочил, чтобы бежать за ней, но проклятый бок закололо так, что у меня перехватило дыхание. Мне показалось, что нож Исанны все еще впивается в тело. Солнце ослепило меня, глаза заслезились. Я брел через грядки с ристой, пот пропитывал толстую льняную рубаху, тучи собирались над моей головой. Тьма наползала… Дурное предчувствие охватило меня, я остановился на углу козьего загона, не смея идти дальше. Горден стоял на пороге домика, его лицо было серьезно и сурово. Можно подумать, что смертный остановит меня, если я решу использовать свою силу. Я скрипнул зубами, подавляя чувства, которые не принадлежали мне, хотя и бурлили внутри меня подобно кипящей воде, и заставил свой язык повиноваться моей воле, произносить правильные слова.
– Простите меня за то, что я сразу не сказал правду.
Я вовсе не хотел… я никогда бы не…
Но прежде чем я успел объяснить что либо, волна ярости поднялась в моем мозгу и захлестнула меня. Мои руки задергались, желая вцепиться в могучую шею Гордена, сжимать ее, слышать, как он кричит, а потом хрипит от удушья, как рвутся его мышцы и ломаются кости. Мои ноги были готовы топтать его, глаза желали видеть, как он побледнеет, когда я занесу топор, чтобы лишить его оставшейся ноги.
Руки, вцепившиеся в забор загона для коз, ходили ходуном, ноги дрожали.
– Пожалуйста, позови Блеза. Поспеши. Прости… мне так жаль… – Еще миг, и я погрузился в зелено коричневое свечение. Где то вдалеке слышались крики.
Звук бегущих ног. Взволнованные голоса.
– Скорее в дом, Линни! Запри дверь! Я потом объясню!
Грохот… рев… скрежет безумия… Забор охватило огнем, тьма опустилась на мир. Я исчез…
– …слушай меня, друг. Слушай мой голос. Я не покину тебя. Мы вернем тебя, Сейонн, мы вытащим тебя оттуда. Я знаю, что ты не хотел никому причинить вреда. Вспомни, кто ты: добрый друг и учитель, хранитель принца, лучший из воинов, любящий отец. Все остальное не от тебя.
Крепкие руки взяли меня за плечи, что привело меня в еще большую ярость. Я прикусил губу и почувствовал вкус крови. Это придало мне силы. Я убью его за то, что он схватил меня. Только его голос, сеть, сплетенная из спокойных разумных слов, удерживал меня. Как только он умолкнет, я уничтожу его. Сверну ему шею. Вырву его глаза. Сожру его сердце.
– Ты видел, как он бегает? Совершенно как ты, легко, радостно и очень быстро. Он все утро копал песок у ручья, а потом носил воду в ладошках, чтобы наполнить ямки. Так терпеливо… нет, слушай меня, Сейонн, друг мой. Ты не хочешь сделать больно мне или кому то еще. Каждый раз, когда он набирал в ладошки воду, она почти вся вытекала, когда он доносил ее до места. Но он продолжал носить ее в ямки. Он выливал ее и смотрел, как она исчезает в песке. Потом он вздыхал и снова шел к ручью. Понимаешь? Он такой же терпеливый, как ты. Сколько времени ты учил меня охранному заклинанию? Разве я не самый бестолковый эззариец на свете? Но ты без малейшего раздражения снова и снова учил меня простейшим заклинаниям. Ты, тот, кто понял устройство мира, тот, кто разгадал загадку, которую другие даже не пытались понять! Я ни разу не встречал человека, который бы так ясно видел…
Он просто дурак. Я не вижу ничего. Вокруг меня тьма. Страх, проникавший до сих пор в мою кровь тоненькими ручейками, теперь хлынул потоком. Каждый миг я рисковал сделать шаг и обнаружить под ногами пустоту, кануть в небытие. Я мог стать тем, кого я боялся, тем, кто жил в моих снах и видениях.
Но крепкие руки не отпускали меня, голос продолжал звучать. Волна страха двинулась назад, но прошло еще много времени, прежде чем я позволил спокойному голосу вернуть меня к свету.
– …извинения. Я думал, ты уже выздоровел. Ты стал гораздо лучше выглядеть.
Мир начал принимать знакомые очертания… Лес, зеленые холмы, молодые листья на корявых ветках дерева. Запах сырой земли и новой листвы. Солнечный свет. Поток, журчащий рядом с тропой, почти полностью скрытый от взгляда ивами.
– Ну вот. Давай передохнем и попьем. Иди сюда. Онемевший и окоченевший, я упал на колени туда, куда он указал. Холодные брызги падали на мою худую, покрытую шрамами руку, все еще испачканную землей из огорода Элинор и Гордона. Я набрал пригоршню холодной чистой воды и вымыл руки, позволяя мутным каплям стекать в траву. Следующую горсть я плеснул себе в лицо, потом на шею, смывая пот, выступивший от жаркого солнца и приступа безумия. Я посмотрел на воду в горсти и представил бронзовые ладошки, старательно несущие воду в ямку в песке. Эван диарф, сын пламени. Я улыбнулся и выпил пригоршню благодати. Потом еще и еще. Потом прислонился спиной к стволу дерева.
– У тебя замечательно получается, – сказал я темноволосому человеку, сидящему на земле напротив меня и тоже пьющему воду. – И сколько еще времени ты собираешься спасать мир от свихнувшихся Смотрителей?
Блез едва заметно улыбнулся:
– Сколько понадобится, столько и буду. Так велел мне мой наставник.
– Я не смогу вернуться.
– Ты вернешься. Он не должен вырасти, не зная тебя. Я уже обещал тебе. Просто придется еще немного потрудиться, чтобы ты смог. Что случилось на этот раз? Опять снились сны?
Я провел рукой по влажным волосам, размышляя над вопросом.
– Сон возвращается каждую ночь. Ничего нового. – Сон о зачарованной крепости и пугающей меня загадке. – Мы с Элинор говорили о земледелии. О моем отце. Об Эззарии. Потом пришли вы с Эваном…
– Мы бежали. Ты испугался за него?
– Нет. Совсем наоборот. Я был так благодарен твоей сестре и Гордену. Я не мог бы желать для него лучшего дома. Нет. Что то другое… – Я никогда не помнил (и меня это очень раздражало), что же спровоцировало очередной приступ, вызвало поток черной ярости, который уносил прочь мою душу уже десять раз за восемь месяцев. Первый раз это произошло в Вайяполисе, когда трое нищих попытались ограбить Фаррола, названного брата Блеза. Я едва не убил их всех, и друзей и грабителей, ненавидя их просто за то, что они дышат.
Я считал, что причиной тому мой демон. Озлобленный. Подавленный. Спрятанный за барьерами, которые я возвел, желая сохранить власть над собственной душой, пока не пойму, что означает мой сон, и не справлюсь с последствиями. Я был убежден, что приступы безумия вызваны злобой моего демона.
Пока я перебирал в памяти события сегодняшнего дня, я натолкнулся на кое что особенно огорчительное.
– О дитя Вердона! Элинор догадалась, что я отец Эвана. Она уверена, что я собираюсь похитить его. Блез, иди к ним. Я пытался переубедить их, и приступ настиг меня прямо перед дверью дома. Они, наверное, в ужасе.
– Упрямый эззариец, я же убеждал тебя рассказать им все. – Блез вскочил на ноги и протянул мне руку. – Я пойду обратно, когда ты уснешь в безопасном месте.
Пока мы шли, Блез создал заклятие, позволяющее двигаться гораздо быстрее и по совершенно иным местам, которых здесь не должно было быть. Эта магия не позволяла мне определить, где же на самом деле жил мой сын. Чем старше становился Эван, тем лучше я осознавал, что мне нельзя доверить такую ценность. И даже если бы я вознамерился лишить его единственного дома, мне все равно было некуда отвести его.
Моя жизнь Смотрителя Эззарии, мага воина, участвующего в тысячелетней войне моего народа во имя спасения мира от демонов, едва не закончилась, только только начавшись, когда я оказался рабом дерзийцев. Но после шестнадцати лет рабства принц Империи Дерзи вернул мне свободу и мой дом, я снова стал Смотрителем, но только для того, чтобы узнать, что та тайная война, которую мы вели вот уже десять веков, была войной с самими собой. Рей киррахи, демоны, вовсе не были злыми духами, стремящимися к разрушению. Они были частями наших душ, отрезанными древним заклятием и сосланными во льды земли, называемой Кир Вагонотом. Рождение моего сына и встреча с Блезом убедили меня, что все необходимо исправить.
Мой ребенок родился с рей киррахом в душе. Захваченным. Поскольку изгнать демона из души ребенка невозможно, эззарианские законы требуют, чтобы такие дети уничтожались. Но еще до того, как я узнал о его рождении, моя жена отослала ребенка прочь, чтобы он мог подрасти и дождаться того момента, когда его можно будет излечить.
Я искал сына и встретился с Блезом, эззарийцем, который тоже родился захваченным, молодым повстанцем с великодушным сердцем и гармонией в душе. Он был цельным, прекрасным, и тут я понял, какой кошмар был сотворен столетия назад. Блез помог мне понять, чем были демоны для моего народа, я решил освободить рей киррахов из их ледяной темницы и вернуть их в их древние земли Кир Наваррина. Чтобы выполнить задуманное, мне пришлось соединиться с могущественным демоном по имени Денас, впустив его к себе в душу.
Мой народ не принял того, что я пытался донести. Одержимый Смотритель – это Мерзость, верх испорченности и источник огромной опасности. Когда стало ясно, что изменения, произошедшие в моей душе, необратимы, королева Эззарии, моя собственная жена, всадила в меня нож и оставила истекать кровью.
Умирая, я видел перед собой темную крепость, находящуюся в Кир Наваррине. Воспоминания демонов и некоторые материальные доказательства говорили о том, что в крепости заперто нечто чрезвычайно опасное. Страх перед этим не знаю чем, посаженным под замок, и заставил моих предков лишить самих себя половины души, уничтожить собственную историю, замкнуть Кир Наваррин навсегда. В своих предсмертных видениях, таких ярких, что я считал их правдой, я увидел заключенного в крепости. У него были мое тело и лицо. Странно, но я верил… я боялся… что это не просто кошмар.
Если находящийся в крепости угрожает уничтожить души людей, моя клятва Смотрителя, мои умения, вся моя жизнь требуют, чтобы я противостоял этому. Уже восемь месяцев сон держал меня в оцепенении, и сейчас я как никогда был близок к безумию.
ГЛАВА 12
Как только солнце село, мы с Блезом оказались в грязном переулке на окраине Кареша, городка на южной окраине Империи, где остатки отряда Айвора Лукаша воевали теперь с сорняками в огородах и занимались ремеслами в ожидании, пока их соглашение с принцем Империи Дерзи принесет плоды.
– Не хочешь передохнуть и умыться? – Блез остановился у местной купальни, унылой сырой постройки, возведенной вокруг источника изумительно чистой теплой воды. За медную монетку тучный владелец заведения позволял провести полчаса у бассейна с разрушающимися бортиками и предоставлял полотенце, которое не было чистым уже в те времена, когда родился Валдис.
Я вздохнул, стараясь не замечать исходящего от меня запаха пота.
– Это было бы прекрасно, но тебе нужно еще вернуться обратно.
И мы поспешно прошли в конец переулка и поднялись по деревянной лестнице в комнату на третьем этаже. Там я сел на набитый соломой тюфяк. Я жевал хлеб с молодым сыром, а Блез тем временем готовил сонное зелье. Себе я не Доверял. Живущий во мне демон мог изменить рецепт и лишить меня спокойного сна. Я был весьма сильным магом и многоопытным воином. Если мой разум сосредоточился на убийстве, будет не так то просто удержать меня. Когда после приступа мне удавалось крепко проспать ночь, наутро я становился самим собой. До следующего раза.
– Когда же ты пойдешь в Кир Наваррин и избавишься от этого? – спросил Блез, насыпая мелко раскрошенные сухие листья в кружку, где уже было вино, смешанное с белым порошком. – Ты же помнишь, каким был я, пускающим слюни идиотом, животным, а не человеком. Я даже есть сам не мог, и всего несколько часов там… Звезды небесные! Я до сих пор не могу выразить словами, что это такое, опять быть цельным. Опять видеть, словно кто то поставил на место твои глаза. Ты тоже излечишься.
Живя в мире людей, Блез и подобные ему, рожденные с демоном в душе эззарийцы, оказались перед ужасным выбором. Демоническая часть их души позволяла им изменять телесную форму, превращаться в животных, о подобных возможностях обычные эззарийцы даже не помышляли. Но после нескольких лет превращений их тела теряли что то жизненно необходимое. И наступал день, для кого раньше, для кого позже, когда они должны были принять обличье животного навсегда или навсегда расстаться с человеческим разумом. Я понял, что посещение Кир Наваррина способно излечить таких людей. Именно ради этого, ради будущего моего сына, ради Блеза, я и соединился с Денасом, чтобы отпереть Ворота. Однако сам я не был за Воротами.
– Твоя болезнь была нормальна, то есть она вытекала из твоей природы, – ответил я. – У меня не так. Я не рискну пойти туда, пока не пойму, чего хочет этот проклятый Денас.
– Демон теперь часть тебя, – возразил Блез. – Вы слиты воедино. О боги, ведь ты же ходил по собственной душе, ты все видел, внутри тебя нет двоих. Ты сотни раз говорил мне, как тебе хочется попасть в Кир Наваррин. Ну так и иди туда, исцелись, пока ты не уничтожил себя или кого нибудь еще.
Я дернул себя за волосы, будто надеясь, что от этого в моей голове забрезжит свет истины.
– Он не я. Пока еще нет. Он шевелится внутри меня, словно я проглотил что то живое. Думаю, это именно он рвется туда.
Золотистый демон по имени Денас соединил со мной свою жизнь ради нашей общей цели, и мы пришли к соглашению на те часы, которые потребовались нам для ее достижения. И еще неизвестно, кто из нас пошел на это воссоединение с большей неохотой. Он тысячу лет страдал от холода в ледяных землях, уверенный, что это мой народ обрек его на муки. Меня же всю жизнь учили, что демоны пожирают души людей из за своей тяги к злу и разрушению. Никакие доводы разума, никакие доказательства не могли переубедить меня. Я считал, что порабощен и нечист, а Денас только и ждет удобного момента, чтобы окончательно подчинить себе мою душу.
Я поднес ко рту хлеб с сыром, потом положил обратно. Есть не хотелось.
– Как бы то ни было, мне следует быть начеку. Если даже сейчас Денас способен толкнуть меня на убийство, что же будет, когда мы окончательно сольемся?
Блез передал мне глиняную кружку. Я залпом выпил багрово серую жидкость и сразу отхлебнул из другой кружки воды, чтобы избавиться от мерзкого вкуса во рту.
– Ты будешь тем же человеком, которым и был. Рей киррах даст тебе память и мысли, таланты, возможно, новый взгляд на мир. Но поработить человеческую душу совсем непросто. Особенно такую, как у тебя. – Блез улыбнулся и перебросил мне одеяло. – Уж очень ты упрям.
Мне бы его уверенность. Если я осмелюсь пойти на родину демонов, последствия будут необратимы, так мне сказали. После этого мы с Денасом окончательно сольемся, все границы между нами исчезнут навсегда. Мои видения показали мне, что опасностью, заключенной в Тиррад Норе, был я сам, это я собирался разрушить мир. И если не смогу управлять своей душой… Тогда опасности будет не избежать. Уж лучше периодические приступы безумия.
Через пять минут мне уже казалось, что руки и ноги мне не принадлежат. Когда мой взор начал туманиться, а голова – клониться набок, Блез накинул черный плащ, надел шляпу и задул свечу.
– Полностью соединиться с рей киррахом было бы правильным решением. Тогда ты узнаешь все, что тебе необходимо для решения этой проблемы.
– Погоди, – сонно позвал я, когда он уже открыл дверь, чтобы уйти. – Скажи своей сестре, что мы не обрекали Эвана на смерть. Я в тот день сражался, а Исанна… Исанна отослала его к вам. Мы оба не желали его смерти. Никогда, ни на миг.
– Я все расскажу ей, Сейонн. Спи спокойно.
Из за того состояния, в котором я оказался, люди из отряда Блеза, даже те, в ком с рождения был свой демон, немного боялись меня. И все без исключения уважали. Поэтому я удивился, когда кто то ворвался ко мне в комнату минут через пятнадцать после ухода Блеза. Пришедший нечаянно задел ногой пустой кувшин, и раздавшийся грохот задержал мое погружение в пучину сна. На лицо мне упал свет.
– Душа и тело! Дак был прав. Ты здесь. Я думал, ты ушел с Блезом. – Фаррол, низкий круглолицый человек, недавно начавший лысеть, был названным братом и другом Блеза. Фаррол, не отличавшийся деликатностью сложения, а также мыслей и манер, тоже родился с демоном в душе.
– Погоди минутку, я уже засыпаю, – пробормотал я, закрывая глаза. Мне казалось, что мое тело засасывает в густой ил.
– Но гонец приходил к тебе. Сказал, дело срочное.
– Гонец? – Меня опять вернули от самого порога забвения.
– Сказал, будто он от принца Александра. Держался крайне нагло. Блез только что ушел, я отправил гонца вслед за ним и, как я думал, за тобой.
– От принца? – Я заставил себя сесть. Александр назначал нам с Блезом встречу в день весеннего равноденствия. Потом перенес ее на середину лета. Хотя у него на голове еще не было короны, вся тяжесть управления Империей уже давила ему на плечи, не позволяя распоряжаться своим временем. Однако до встречи оставалось еще больше двух месяцев. – А что именно он сказал?
– Сказал, что у него сообщение для того эззарийца, который был рабом принца, для того, у кого на лице клеймо. Сказал, что сообщение срочное. Должен передать его лично.
– Рабом принца… Так и сказал?
– Угу. Нахальный парень, всюду совал свой нос.
Александр никогда не называл меня рабом. То есть больше не называл. Этого не должен был делать и дерзийский посланец, который обязан был вести себя почтительно.
– Расскажи мне, как он выглядел, Фаррол. Цвета, шарф или эмблема на щите, мече или одежде… Скажи, какие были у него волосы. У него была коса? – Я дотянулся до кружки с водой, которую Блез оставил на краю стола, и вылил ее содержимое себе на голову, стараясь прогнать сонную одурь.
– Выглядел как и всякий гнусный дерзиец. Вооружен до зубов. Приехал на огромном жеребце, ради которого Дак или Витер отдали бы душу. Шарфа не было, только плащ. На нем изображение зверя, шенгар или койот. Не помню. И коса как коса. У них у всех такая. Длинная. Светлая. Завязана синей, нет, малиновой лентой слева. Какая разница? Что то не так?
Я тер кулаками глаза, пытаясь думать.
– Коса с какой стороны, ты сказал? Фаррол пнул упавший кувшин из под воды.
– Не знаю. Какая раз…
– Думай, Фаррол. Ты сказал, слева. Так где же? Он взмахнул руками.
– Слева, ну да, точно слева. Я потому и заметил цвет ленты, огонь из печи освещал его слева.
Слева… боги ночи! Я вскочил и схватил Фаррола за руку.
– Нам придется идти за ними. Поспеши. Помоги мне проснуться и дай мне меч.
– Что случилось?
– Это не просто гонец. Это намхира, убийца. И Блез ведет его прямо к моему сыну.
Фаррол влил в меня достаточно крепкого чаю, чтобы я был в состоянии держаться на коне, и сейчас мы отставали от Блеза и убийц – намхиры всегда ездят по трое – на полчаса. Пока мы ехали по кромке леса, Фаррол создал то же заклинание, которым пользовался и Блез. Я же мог думать только о том, что убийцы обрушат свою ярость на Эвана, Элинор, Блеза и Гордена, когда поймут, что не в состоянии выполнить приказ своего повелителя. Если Блез не заметит их, они пойдут за ним, пользуясь его заклятием, как это делал я. А Блез устал и обеспокоен. Кроме того, у него нет чутья воина.
Вперед через лес из дубов и ясеней, вниз в долину по берегу потока, поросшего ивами и ольхой, через гребень холма. Каждый раз путь был немного иным, чтобы даже опытный человек не смог повторить его или заметить следы недавно прошедшего. К тому времени, как Фаррол поднял руку, привлекая мое внимание, я уже скрежетал зубами от нетерпения.
– Теперь прямо, – прошептал Фаррол – Перевалишь через холм и окажешься на задворках дома. Как ты собираешься действовать?
Я соскользнул с коня и вынул из ножен меч.
– Обойду слева и доберусь до дома через козий загон. Твоя задача, и единственная, увести семью. – Я дернул его за ногу. – Даже не думай сражаться с ними, Фаррол, ни ты, ни Горден, ни Блез. Намхиры исключительные бойцы, а поражение для них хуже смерти. Я постараюсь отвлечь их на себя и узнаю, что же им все таки надо. Вперед!
Я оставил коня на вершине холма, а потом начал бесшумно спускаться, пробираясь между соснами. Когда я был уже на середине спуска, внизу, в долине, вспыхнул огонь и раздался чей то предсмертный крик. Ночную тьму разрезал истошный детский вопль. Забыв всякую осторожность, я побежал. У кромки леса на земле распростерлась темная фигура. Блез… а у меня даже нет времени посмотреть, жив ли он.
Домик уже горел, когда я добежал до подножия холма. Один из дерзийцев стоял у двери с обнаженным мечом. Из за его спины неслись детские крики вперемежку с рыданиями. Боги ночи, ребенок в доме! А между тем, кто стоял перед дверью, и мной еще двое намхир. Я заметил их в колеблющихся оранжевых отсветах. На земле лежал человек, один намхира держал его за волосы, приставив нож к горлу. Второй, высокий стройный дерзиец, стоял перед ними, выкрикивая какой то вопрос. Лежащий на земле отвечал ему ругательствами, смешанными со стонами и рыданиями.
Горден обречен. Какое бы заклинание я ни использовал, какое оружие бы ни применил, расстояние между нами слишком велико. Я не успею перехватить нож убийцы.
– Они останутся живы, Горден, – выкрикнул я, давая ему единственное утешение, которое у меня было. С этими словами я метнул кинжал прямо в сердце стоявшего у двери дерзийца, потом сделал несколько невероятно длинных и болезненных прыжков, чтобы поразить в спину второго намхиру. Выдергивая меч из мертвого тела, я заметил широкий силуэт Фаррола, спешащего к горящему дому. Ему придется справляться самому, потому что третий убийца уже идет на меня.
Скачать книгу [0.41 МБ]
Пирамида