Вик слышала распространяющиеся по комнате звуки — это был не совсем смех, но нечто близкое к нему, тихая мужская пульсация веселья. Их в комнате было теперь шестеро или семеро, и они стояли вокруг, делая вид, что не смотрят туда, где выше грудей у нее был вытатуирован шестицилиндровый двигатель.
С другого бока от нее уселся коп, первый коп не в форме, которого она когда-либо видела. На нем был синий блейзер, из рукавов которого слишком сильно высовывались запястья, красный его галстук был залит кофе, а его лицо с легкостью победило бы в конкурсе на уродливость: густые белые брови, пожелтевшие на кончиках, запятнанные никотином зубы, комично похожий на тыкву нос, выступающий раздвоенный подбородок.
Он порылся в одном кармане, потом в другом, потом приподнял свою широкую плоскую корму и обнаружил записную книжку в заднем кармане. Раскрыв ее, он уставился на страницу с выражением полного недоумения, как будто ему предложили написать эссе в пятьсот слов об импрессионистской живописи.
Именно этот бессмысленный взгляд больше, чем что-либо другое, дал Вик понять, что это не Тот Парень. Он только занимал чужое место. Человека, который будет иметь значение — который будет заниматься поисками ее сына, координировать ресурсы и собирать информацию, — здесь еще не было.
Тем не менее она ответила на его вопросы. Начал он правильно, с Уэйна: возраст, рост, вес, во что был одет, есть ли у нее последнее фото. В какой-то миг Читра ушла, а затем вернулась со слишком большим балахоном, на котором спереди было написано: ПОЛИЦИЯ ШТАТА НЬЮ-ГЕМПШИР. Вик натянула его на себя. Он доходил ей до колен.
— Отец? — спросил уродливый человек, которого звали Долтри.
— Живет в Колорадо.
— Разведены?
— Никогда не состояли в браке.
— Как он относится к тому, что ребенок под вашей опекой?
— Он не под моей опекой. Уэйн просто… у нас нет разногласий касательно сына. Это не проблема.
— У вас есть номер, по которому мы можем с ним связаться?
— Да, но прямо сейчас он в самолете. Приезжал на Четвертое. Сегодня вечером отправился обратно.
— Вы в этом уверены? Откуда вы знаете, что он сел на самолет?
— Я уверена, что он не имеет к этому никакого отношения, если это то, о чем вы спрашиваете. Мы не боремся за нашего сына. Мой бывший — самый безобидный и добродушный человек, которого вы только встречали.
— Ну, я не знаю. Я встречал кое-каких довольно спокойных ребят. Знаю парня из Мэна, который занимается групповой терапией на основе буддизма, учит людей, как управлять своим нравом и привычками с помощью трансцендентальной медитации. Этот парень потерял самообладание единственный раз в жизни, в тот день, когда его жена преподнесла ему запретительное распоряжение. Сначала он потерял свой дзен, а потом потерял две пули — отправил их ей в затылок. Но эта буддийская групповая терапия, которой он занимается, очень популярна в его тюремном корпусе в Шоушенке. Там много парней, не умеющих совладать с гневом.
— Лу не имеет к этому никакого отношения. Говорю вам, я знаю, кто забрал моего сына.
— Хорошо-хорошо. Я должен был об этом спросить. Расскажите мне о типе, который обработал вам спину. Подождите. Сначала расскажите мне о его машине.
Она рассказала.
Долтри покачал головой и издал звук, который мог бы быть смехом, если бы выражал какое-нибудь веселье. Он же в основном выражал недоверие.
— Ваш тип не очень-то умен. Если он на дороге, даю ему меньше получаса.
— До чего?
— До того, как он будет лежать мордой в грязи, а какой-нибудь коп наступит ему на шею. Никто не похищает детей на старинных автомобилях. Это примерно так же умно, как ездить на грузовике с мороженым. Вроде как бросается в глаза. Люди-то смотрят. Антикварный «Роллс-Ройс» каждый заметит.
— Он не будет бросаться в глаза.
— Что вы имеете в виду? — спросил он.
Она не знала, что она имеет в виду, так что ничего не сказала.
— И вы опознали одного из нападавших, — сказал Долтри. — Это как будто был… Чарльз… Мэнкс. — Он смотрел на то, что нацарапал в своем блокноте. — Откуда вы его знаете?
— Он похитил меня, когда мне было семнадцать. И удерживал два дня.
После этого в комнате установилась тишина.
— Проверьте, — сказала она. — Это есть в его досье. Чарльз Талант Мэнкс. И ему очень хорошо удается оставаться не пойманным. Мне надо бы снять эти мокрые шорты и надеть какой-нибудь свитер. Я хотела бы сделать это в своей спальне, если вы не возражаете. Мне кажется, на сегодня мамочка достаточно поблистала голышом.
* * *
Вик держала в памяти свой последний беглый взгляд на Уэйна, запертого в заднем отсеке «Роллс-Ройса». Она видела, как он резко махал рукой в воздухе — уходи, скройся, — почти как если бы сердился на нее. Он уже тогда выглядел бледным, как труп.
Она видела Уэйна проблесками, и по ней словно снова ударял молоток, охаживая теперь ее грудь, а не спину. Вот он сидит голый в песочнице, за их домом в Денвере, пухлый трехлетка с копной черных волос, пластиковой лопаткой закапывая пластиковый телефон. Вот он пришел на Рождество в реабилитационный центр, сидит на потрескавшейся и волнистой пластиковой поверхности кушетки, теребя упакованный подарок, потом срывая упаковку, чтобы обнаружить белую коробочку с айфоном. Вот он выходит на причал с ящиком для инструментов, который для него слишком тяжел.
Бах, каждое видение ударяло ее, и у нее снова сжимались отбитые внутренности. Бах, вот он младенец, голышом спящий на ее обнаженной груди. Бах, вот он, с руками по локти в смазке, стоит на коленях в гравии рядом с ней, помогая ей надеть цепь мотоцикла на звездочки. Иногда боль была такой сильной, такой чистой, что все в комнате темнело по краям ее видения, и она обмирала.
В какой-то миг ей потребовалось двигаться, она больше не могла оставаться на диване.
— Если кто голоден, могу приготовить что-нибудь поесть, — сказала она. К тому времени было почти девять тридцать вечера. — У меня полный холодильник.
— Мы пошлем за чем-нибудь, — сказал Долтри. — Не беспокойтесь.
Они включили телевизор и настроились на КННА — Кабельные новости Новой Англии. Тревожное сообщение о Уэйне начали передавать час назад. Вик видела его дважды и знала, что не выдержит этого еще раз.
Сначала показывали фотографию, которую она им дала, — Уэйн в футболке с надписью «Аэросмит» и вязаной шапочке с надписью «Эвеланш», щурящийся на ярком весеннем солнце. Она уже пожалела об этом, ей не нравилось, как эта шапка прятала его черные волосы и оттопыривала уши.
Затем следовала фотография самой Вик, взятая с сайта «ПоискоВик». Она предполагала, что показывают именно эту, чтобы на экране была красивая девушка — в черной юбке и ковбойских сапогах, она была накрашена и смеялась, запрокидывая голову, — потрясающий образ, если учесть ситуацию.
Мэнкса не показывали. Даже не называли его фамилию. Похитителей описывали только как двоих белых мужчин на старинном черном «Роллс-Ройсе».
— Почему они не говорят, кого именно разыскивают? — спросила Вик, увидев сообщение впервые.
Долтри пожал плечами, сказал, что выяснит, встал с дивана и побрел во двор поговорить с кем-то еще. Однако, вернувшись, он не предоставил никакой новой информации, а когда сообщение передали во второй раз, полиция по-прежнему разыскивала двоих белых мужчин из приблизительно 14 миллионов белых мужчин, которых можно найти в Новой Англии.
Если она увидит сообщение в третий раз и в нем не будет фотографии Чарли Мэнкса — и если не назовут его имени, — она опасалась, что может запустить в телевизор стулом.
— Пожалуйста, — сказала сейчас Вик. — У меня есть шинкованная капуста и холодная ветчина. И целая буханка хлеба. Я могла бы сделать сэндвичи.
Долтри поерзал на месте и неуверенно посмотрел на других полицейских в комнате, разрываясь между голодом и приличиями.
— Думаю, надо, — сказала сотрудница Читра. — Конечно. Я пойду с вами.
Она испытала облегчение, выйдя из гостиной, где было слишком много народу, полицейские сновали туда-сюда, а рации непрерывно бормотали дурными голосами. Она остановилась, вглядываясь в лужайку через открытую входную дверь. В свете прожекторов во дворе было ярче, чем в полуденном тумане. Она видела опрокинутые жерди изгороди и мужчину в резиновых перчатках, измерявшего отпечатки протекторов, оставленные в мягком суглинке.
Полицейские машины вспыхивали мигалками, как будто на месте чрезвычайного происшествия, хотя чрезвычайное происшествие уехало отсюда три часа назад. Точно так же вспыхивал у нее перед глазами Уэйн, и на мгновение она почувствовала в голове опасную легкость.
Читра увидела, что она оседает, взяла ее за локоть и помогла пройти оставшуюся часть пути на кухню. Там было лучше. Там они были одни.
Скачать книгу [0.76 МБ]
Пирамида