больше, чем у моего папы - стать Министром Магии.
Гермиона ничего не ответила. Она взглянула на Гарри, который тупо уставился на
противоположную стену, не замечая Косолапуса, царапающего ему руки, слово моля,
чтобы тот почесал ему ухо.
- Что случилось, Гарри?
- Что? - очнулся он, - а, ничего.
Он схватил свой учебник по Теории защиты от тёмных сил и притворился, что ищет
что-то в содержании. Косолапус оставил Гарри, поняв, что дело безнадёжно, и
нырнул под кресло Гермионы.
- Я недавно видела Чу, - сказала Гермиона, строя догадки, - она тоже была
расстроена... вы что, снова поссорились?
- Что? А, да, мы поссорились, - сказал Гарри, радуясь, что нашёл оправдание.
- Из-за чего?
- Из-за её мерзкой подруги, Мариетты, - ответил Гарри.
- Ты не виноват! - сердито ответил Рон, прикрепляя своё расписание, - если бы не
она...
И Рон разразился тирадами в адрес Мариетты Эджкомб, к великому облегчению Гарри.
Всё, что ему теперь оставалось делать, это кивать головой и вставлять "да" и
"точно" каждый раз, когда Рон набирал воздуха в лёгкие, чтобы выложить всё, что
было у него на душе. Откровенность, с которой Рон изливал свою душу, могла
сравниться разве что с Омутом Памяти.
Гарри вновь снедали воспоминания об увиденном. Он был уверен, что его родители
были прекрасными людьми, а потому, ему не составляло никаких усилий воспринимать
всё, что рассказывал Злей о его отце, не иначе, как клевету. Не говорили ли
Хагрид и Сириус, каким замечательным человеком он был? (Ну да, учитывая, что
Сириус сам был таким же, произнёс сердитый голос в голове Гарри... таким же
противным, не правда ли?) Да, он слышал, как профессор МакГонагалл говорила, что
его отец и Сириус были главными проказниками в школе, но она описывала их так,
словно они были копиями близнецов Уизли. А Гарри и представить себе не мог,
чтобы Фред и Джордж подвесили кого-нибудь вверх ногами просто для забавы...
разве что того, кого они смертельно ненавидели... Малфоя, например, или ещё
кого-нибудь, вполне этого заслуживающего.
Гарри попытался внушить себе, что Злей это заслужил: но разве Лили не спросила:
"Что он тебе сделал?". И не ответил ли Джеймс: "Скорее, то, что он посмел
родиться, если ты понимаешь, о чём я". Не затеял ли Джемс всё это просто от
скуки, как сказал Сириус? Гарри вспомнил, как Люпин рассказывал в Гриммальде о
том, как Дамблдор сделал его старостой в надежде, что тот усмирит этих двоих...
но там, в Омуте, он просто сидел и не сделал ничего, чтобы их остановить. Около
пяти лет воспоминание об отце поддерживало и воодушевляло Гарри. Когда кто-то
говорил, что он похож на Джеймса, внутри него загоралась гордость. А теперь...
при мысли об отце внутри него появлялись холод и неприязнь.
Погода становилась всё более солнечной и тёплой, покуда тянулись Пасхальные
каникулы. Но Гарри, так же как и другие пяти- и семикурсники, был закован в
четырёх стенах, перемещаясь только между гостиной и библиотекой. Он делал вид,
что его плохое настроение было вызвано приближающимися экзаменами, а, так как
его друзья-гриффиндорцы и сами были загружены по уши, то это не вызывало у них
никаких сомнений.
- Гарри, ты меня слышишь?
- Да?
Он обернулся. Джинни Уизли, вся растрёпанная, подошла к столу, за которым он
одиноко сидел в библиотеке. Это был поздний воскресный вечер: Гермиона уже ушла
в башню Гриффиндора повторять Древние Руны, а Рон - на тренировку по Квиддичу.
- А, привет! - ответил Гарри, наспех накидывая перед собой кучу книг. - А почему
ты не на тренировке?
- Она закончилась, - ответила Джинни, - Рону пришлось вести Джека Слоупера в
больничное крыло.
- А что случилось?
- Ну, мы не уверены, но нам кажется, что он сам себя ударил собственной битой, -
Джинни глубоко вздохнула, - ладно... Только что доставили посылку, она уже
успела пройти через инспекцию Умбридж.
Джинни подняла завёрнутую в коричневую бумагу коробку: было видно, что её уже
разворачивали и вновь небрежно свернули. На ней было начиркано красными
чернилами: "Проверено и передано главным инспектором Хогвартса".
- Пасхальные яйца от мамы, - добавила Джинни, - вот, это тебе... держи.
Она дала ему красивое шоколадное яйцо, украшенное маленькими ледяными Пронырами
и, судя по пакету, с мешочек с постреляками. Гарри на секунду взглянул на него и
почувствовал, к собственному ужасу, как комок подкатывается к горлу.
- Всё в порядке, Гарри? - тихо спросила Джинни.
- Да, всё нормально, - хрипло отозвался он.
Комок в горле всё ещё причинял боль. Он не мог понять, почему всего лишь
пасхальное яйцо вызывает в нем такие чувства.
- Ты, кажется, последнее время не в себе, - продолжала гнуть свою линию Джинни,
- ты только что говорил с Чу?
- Мне нужно поговорить, но вовсе не с Чу, - отрезал Гарри.
- А с кем тогда? - спросила Джинни, всё ещё упорно глядя на него.
- Я...
Он обернулся, не услышит ли кто его. Мадам Щипц стояла за несколько книжных
рядов от него, вытаскивая кучу книг для Ханны Эббот, которая выглядела
совершенно обезумевшей.
- Я хотел бы поговорить с Сириусом, - пробормотал Гарри, - но я знаю, это
невозможно.
Джинни продолжала задумчиво смотреть на него. Гарри развернул пасхальное лицо,
больше от желания занять чем-то руки, нежели съесть шоколад, отломил большой
кусок и отправил в рот.
- Тогда, - медленно начала Джинни, тоже помогая себе кусочком шоколада, - если
ты правда хочешь увидеть Сириуса, мне кажется, есть один способ сделать это.
- Да ты что, - уныло ответил Гарри, - Умбридж проверяет все камины и прочитывает
все наши послания.
- Когда растёшь с Фредом и Джорджем, - продолжала задумчиво Джинни, - в тебе
рождается ощущение, что возможно всё, если постараться.
Гарри посмотрел на неё. Наверное, на Джинни подействовал шоколад - Люпин всегда
советовал его после встречи с Дементорами - а, может, просто оттого, насколько
отчаянно звучало его желание, которое мучило его уже неделю. Тем не менее, Гарри
ощутил слабый лучик надежды.
- ВЫ ЧТО ДЕЛАЕТЕ?
- О нет, - прошептала Джинни, вскакивая на ноги, - Я забыла, - Мадам Щипц уже
наступала на них, её сморщенное лицо было перекошено от злости.
- Шоколад в библиотеке! - закричала она, - Марш отсюда! И от мановения её
палочки гаррины книги, портфель и чернильница взлетели вслед, колотя их по
голове на всём пути из библиотеки.
Пирамида