Деревня состояла из одной улочки, приткнувшейся к горному склону и
вытянувшейся вдоль тракта - солома, дерево, грязь, покривившиеся заборы.
Едва они подъехали, псы подняли гвалт. Конь Висенны спокойно стоял посреди
дороги, не обращая внимания на вившихся вокруг него собак.
Сначала никого не было видно. Потом из-за заборов по ведущим с гумна
тропкам к ним осторожно приблизились жители, босые и хмурые. С вилами,
кольями, цепами. Кто-то наклонился, поднял камень.
Висенна подняла руку. Корин увидел, что она держит золотой ножик,
маленький, серповидный.
- Я - врачевательница, - сказала она ясно и звонко, хоть и негромко.
Крестьяне опустили оружие, переглянулись. Подходили все новые. Те, ко
стоял ближе, сняли шапки.
- Как называется деревня?
- Ключ, - раздалось из толпы.
- Кто над вами старший?
- Топин, милостивая госпожа. Вон его дом.
Сквозь толпу протолкалась женщина с младенцем на руках.
- Госпожа... - робко коснулась она колена Висенны. - Дочка у меня...
Горячка...
Висенна спрыгнула наземь, потрогала головку ребенка, зажмурилась.
- Завтра будет здорова. Не кутай ее так.
- Спасибо вам, милостивая... Уж так спасибо...
Староста Топин был уже здесь: казалось, он раздумывал, что ему делать
с зажатыми в руке вилами. Наконец сбросил ими с крыльца куриный помет.
- Здравствуйте, госпожа, и вы, рыцарь, - сказал он, поставив вилы к
стене. - Извините, времена нынче такие смутные... прошу в дом, окажите
такую честь.
Они вошли.
Жена Топина (за юбку ее цеплялись две светловолосые девочки) подала
яичницу, хлеб и простоквашу. Висенна, в отличие от Корина, ела мало,
сидела тихая и угрюмая. Топин не находил себе места и говорил, говорил:
- Смутные времена. Ох, смутные. Беда у нас, благородные господа. Мы
овец разводим, на шерсть, и шерсть ту продаем, а купцов теперь не стало,
вот и приходится овец резать, это рунных-то овец, да что делать, есть
что-то надо. Раньше купцы за яшмой, за зелеными камнями ездили в Амелл, за
перевал, где копальни. Там яшму копают. А как проезжали они, то и шерсть у
нас брали, платили хорошо, добро разное оставляли. Да не стало теперь
купцов. Даже соли нет, убоину теперь за три дня съесть нужно, чтоб не
пропала.
- Караваны здесь больше не ходят? Почему? - Висенна, задумавшись,
касалась ремешка на лбу...
- Ох, не ходят, - сказал Топин. - Закрыт путь в Амелл, на перевале
расселся проклятый Кащей, ни одной живой души не пропускает. Что ж купцам
туда идти? На смерть?
Корин не донес ложку до рта:
- Кащей? Что за кащей?
- А я откуда знаю, господин? Говорят, Кащей, людоед. На перевале
будто бы засел.
- Караваны не пропускает?
Топин бегал по избе:
- Смотря какие. Свои. Свои, говорят, пропускает.
Висенна нахмурилась:
- Как это - свои?
- Свои, - сказал бледный Топин. - Людям в Амелле еще горше, чем нам.
Нас хоть чащоба спасает. А они сидят на своей скале и тем только живут,
что им кащеевы меняют на яшму. Обдирают как липку, но что им, в Амелле,
делать? Яшму есть не будешь.
- Какие такие "кащеевы"? Люди?
- Люди, и Вороны, и другие. Стража его, стало быть. Они в Амелл возят
что отберут у нас и меняют там на яшму да на зеленый камень, а у нас все
силой отбирают. Грабят по селам, девок позорят, а кто упрется, убивают,
дома жгут. Стражники Кащеевы.
- Сколько их? - спросил Корин.
- Кто бы их там считал, благородный господин. Сильные они, друг за
дружку держатся. Не дашь - налетят ночью,избы сожгут. Лучше уж дать им,
чего требуют. А то говорят... Топин еще больше побледнел, задрожал.
- Что говорят, Топин?
- Говорят, Кащей, если его разозлить, слезет с перевала и пойдет
сюда, в долину.
Висенна рывком поднялась. Лицо ее изменилось. Корина пробрала дрожь.
- Топин, - сказала чародейка. - Где тут ближайшая кузница? Конь у
меня потерял подкову.
- За деревней, у леса. Там кузница, и конюшня там.
- Хорошо. Теперь иди узнай, где есть больные или раненые.
- Висенна, - сказал Корин, едва за старостой закрылась дверь.
Друидесса обернулась к нему. - У твоего коня все подковы целы. Висенна
молчала.
- Зеленый камень - это, конечно, жадеит, им славятся копальни в
Амелле, - сказал Корин. - А в Амелл можно попасть только через перевал.
Дорога, откуда не возвращаются. Что говорила покойница на поляне? Почему
хотела меня убить?
Висенна не ответила.
- Молчишь? Ну и не надо. И так все начинает проясняться. Бабулька
ждала кого-то, кто остановится перед дурацкой надписью насчет того, что
идти на восток нельзя. Это было первое испытание - умеет ли путник читать.
Потом другое - ну кто сейчас поможет голодной старушке? Только добрый
человек из Круга Друидов. Любой другой, голову даю на отсечение, еще и
клюку бы у нее отобрал. Хитрая бабка начинает говорить о несчастных людях,
которым нужно помочь. Путник, вместо того, чтобы ублаготворить ее пинком
да грубым словом, как сделал любой здешний житель, развешивает уши. И
бабка понимает - это он и есть, друид, идущий расправиться с теми, кто
грабит эти места. А поскольку бабка наверняка сама из тех грабителей, она
хватается за нож. Ха! Висенна, я ведь не глуп?
Висенна не ответила. Смотрела в окно. Мутная пленка рыбьего пузыря не
препятствовала ее взгляду, и она видела пестрокрылую птицу, сидевшую на
ветке вишни.
- Висенна?
- Слушаю, Корин.
Скачать книгу [0.03 МБ]
Пирамида