думала. Почти так, как я думала. Он вышел, задернув за собой занавеску. Она
старалась всхлипывать совсем тихо, так, чтобы он не слышал. Очень
старалась.
x x x
Через день Высогота снял половину швов. Цири ощупала щеку, пошипела как
змея, жалуясь на сильную боль около уха и большую чувствительность шеи в
районе челюсти. Однако встала, оделась и вышла во двор. Высогота не
возражал и сопровождал ее. Помогать или поддерживать надобности не было.
Она была здорова и гораздо сильнее, чем можно было предполагать.
Покачнулась лишь, когда выходила, и прислонилась к дверному косяку.
- Однако... - Она подавилась воздухом. - Ну и холодина! Мороз, верно?
Уже зима? Сколько же времени я здесь провалялась? Сколько недель?
- Ровно шесть дней. Сегодня пятое октября. Но октябрь обещает быть очень
холодным.
- Пятое октября? - Она поморщилась, ойкнула от боли. - Это как же так...
Две недели? - Что? Какие две недели?
- Не важно, - пожала она плечами. - Может, я что-то путаю... А может, и
не путаю. Скажи, чем тут так жутко несет?
- Шкурами. Я ловлю ондатр, бобров, нутрий и выдр, выделываю шкуры. Ведь
отшельникам тоже надо на что-то жить. - Где моя коняга? - В овчарне.
Вороная кобыла встретила пришедших громким ржанием, а коза Высоготы
поддержала ее блеянием, в котором прозвучало явное недовольство
необходимостью делить обиталище с другим жильцом. Цири обхватила лошадь за
шею, пошлепала, огладила по загривку. Кобыла фыркала и гребла копытом
содому.
- Где мое седло? Упряжь? Чепрак?
- Здесь.
Он не возражал, не делал замечаний, не высказывал своего мнения. Просто
молчал, опираясь на палку. Не пошевелился, когда она застонала, пытаясь
поднять седло, не дрогнул, когда покачнулась под грузом и тяжело, с громким
стоном хлопнулась на застеленный соломой глинобитный пол. Не подошел, не
помог встать. Просто внимательно смотрел.
- Ну да, - проговорила она сквозь стиснутые зубы, отталкивая кобылу,
пытавшуюся сунуть ей нос за воротник. - Все ясно. Но я должна отсюда
бежать, холера меня забери! Попросту должна! - Куда? - холодно спросил он.
Она пощупала лицо, продолжая сидеть па соломе рядом с упущенным седлом.
- Как можно дальше.
Он кивнул, словно ответ его удовлетворил, сделав все ясным и понятным и
не оставив места домыслам. Цири с трудом поднялась, даже не пытаясь
наклониться за седлом и упряжью. Только проверила, есть ли у кобылы сено и
овес в колоде, а потом принялась потирать спину и бока лошади пучком
соломы. Высогота молча ждал и дождался. Девушка, побледнев как полотно,
покачнулась, ее понесло на столб, поддерживавший крышу. Высогота молча
подал ей палку.
- Со мной все в порядке. Прости... - У тебя просто закружилась голова.
Ты больна и слаба, как новорожденная. Возвращаемся. Тебе надо лечь.
x x x
После захода солнца, проспав несколько часов, Цири вышла снова.
Высогота, возвращаясь от реки, натолкнулся на нее около живой изгороди из
ежевичных кустов. - Не отходи слишком далеко от дома, - сказал он резко. -
Во-первых, ты очень ослабла... - Я чувствую себя лучше.
- Во-вторых, это опасно. Вокруг обширная трясина, бесконечные камыши. Ты
не знаешь тропок, можешь заблудиться или утонуть.
- А ты, - она указала на мешочек, который он тащил, - тропки, конечно,
знаешь. И даже не очень далеко по ним ходишь, стало быть, болото не очень и
велико. Дубишь шкуры, чтобы жить, понятно. У Кэльпи, моей кобылы, не
переводится овес, а поля тут что-то не видать. Мы едим кур и каши. И хлеб.
Настоящий хлеб, не лепешки, что на поду пекут. Хлеба ты от траппера не
получишь. А значит, неподалеку есть деревня.
- Железная логика, - спокойно согласился он. - И верно, провизию я
получаю в ближнем селе. Самом ближнем, но вовсе не близком, лежащем на краю
болота. Трясина прилегает к реке. Я обмениваю шкуры на пищу, которую мне
привозят лодкой, на хлеб, крупу, муку, соль, сыр, иногда кролика или
курицу. Порой привозят известия. Вопроса он не дождался, поэтому продолжал:
- Орава конных за время погони дважды побывала в деревне. Первый раз
предупредили, чтобы тебя не прятать, пригрозили мужикам огнем и мечом, если
тебя в селе прихватят. Второй - обещали награду. За то, что найдут труп.
Твои преследователи убеждены, что ты валяешься мертвая в лесах, в каком-
нибудь яре или лощине.
- И не успокоятся, - проворчала она, - пока не отыщут труп. Уж это я
знаю хорошо. Им нужно доказательство, что я подохла. Без такого
доказательства они не откажутся от поисков. Будут тыркаться всюду. В конце
концов доберутся до тебя.
- Это им очень важно, - заметил Высогота. - Я бы даже сказал, невероятно
важно... Цири стиснула зубы.
- Не бойся. Я уеду прежде, чем они меня найдут. Тебя не подставлю... Не
бойся.
- С чего ты взяла, что я боюсь? - пожал он плечами. - Что, у меня есть
причина бояться? Сюда не пройдет никто, никто тебя здесь не выследит. Но
вот если ты высунешь нос из камышей, то точно попадешь своим
преследователям в лапы.
- Иначе говоря, - гордо вскинула она голову, - я должна здесь остаться?
Это ты хотел сказать?
- Ты не под арестом. Можешь уезжать, когда вздумаешь. Точнее - когда
сумеешь. Но можешь остаться и переждать. Любые, даже самые, горячие
преследователи остывают. Рано или поздно. Всегда. Можешь поверить. Я в этом
разбираюсь. Ее зеленые глаза сверкнули, когда она взглянула на него. -
Впрочем, - быстро сказал он, пожимая плечами и уходя от ее взгляда, -
поступай, как знаешь. Повторяю, я тебя не удерживаю.
- Однако сегодня, - вздохнула она, - я, пожалуй, не уеду. Слаба я еще.
Да и солнце вот-вот зайдет... А я ведь тропок не знаю. Пошли-ка в хату.
Озябла я что-то.
x x x
Скачать книгу [0.34 МБ]
Пирамида
