было скрыто темнотой: запрокинутое назад и вбок женское лицо,
белки закатившихся глаз, глубокую странгуляционную борозду на
шее. Рассмотреть фотографию в деталях он не успел, но все-таки, с
опозданием, ощутил ужас, каким веяло от этого мертвого лица. Он
перевел взгляд на инспектора.
-- Возможно, вы и правы, -- моргая после яркого света,
сказал он, -- но я не уверен, это ли главное. Можете вы себе
представить человека, который в темном морге, ночью перегрызает
зубами полотняную занавеску?
-- А вы не можете? -- прервал его Шеппард.
-- Нет, могу, но только в состоянии аффекта, в случае
опасности, когда под рукой нет ничего другого, когда это
единственный выход... Но ведь вы-то не хуже меня знаете, для чего
он это сделал. И через всю серию проходит эта проклятая железная
последовательность. Ведь он все делает так, чтобы создалось
впечатление, будто покойники ожили. Для этого он делал расчеты и
изучал метеорологические бюллетени. Но неужели этот человек мог
подумать, что найдется хотя бы один полицейский, который поверит
в чудо? Вот в этом-то и заключается безумие!
-- Которого нет и быть не может, как вы сами утверждаете, --
спокойно заметил Шеппард. Чуть отдернув штору, он смотрел в
темный сад.
-- А почему вы вспомнили дело Лаперо? -- после недолгого
молчания спросил Грегори.
-- Потому что началось оно весьма невинно: с геометрических
фигур, выложенных из пуговиц. Но не только поэтому. Вот
ответьте-ка мне, пожалуйста, что является противоположностью
деятельности человека?
-- Не понимаю, -- пробормотал Грегори, чувствуя, что у него
начинает болеть голова.
-- В деятельности человека проявляется его личность, --
спокойно пояснил инспектор. -- В любой, в том числе и преступной.
А вот правильность всех случаев этой серии безлична. Безлична --
как законы природы. Вам понятно?..
-- Кажется, да... -- неожиданно хриплым голосом ответил
Грегори. Откинувшись всем корпусом назад, он наконец вышел из
круга ослепляющего света, и теперь глаза его начали привыкать к
темноте. На стене кроме женщины висело еще несколько фотографий.
Все это были снимки мертвецов. Шеппард вновь расхаживал по
комнате, передвигаясь на фоне этих чуть выступающих из мрака лиц,
точно среди каких-то фантастических декораций или, нет, -- как
среди привычных, свойских вещей. Наконец он остановился около
стола.
-- Математически эта серия настолько совершенная,
законченная, что напрашивается вывод, будто преступника как
такового нет. Это ошеломляет, Грегори, но это похоже на правду...
-- Что, что вы... -- чуть слышно прошептал Грегори,
инстинктивно отшатнувшись.
Шеппард продолжал стоять возле стола, лица его в темноте не
было видно. И тут Грегори услышал короткий сдавленный звук.
Главный инспектор смеялся.
-- Я вас напугал? -- посерьезнев, спросил он. -- Вы
полагаете, что я несу чушь? А кто делает день и ночь? -- вдруг
после небольшой паузы задал он вопрос. В его голосе звучала
насмешка.
Грегори вскочил, оттолкнув кресло.
-- Понял! Ну конечно же! -- воскликнул он. -- Сотворение
нового мифа. Искусственный закон природы. Искусственный,
безличный, невидимый творец. И разумеется, всемогущий.
Великолепно! Имитация всемогущества...
Грегори смеялся, но в этом смехе не было веселости.
Несколько раз глубоко, судорожно вздохнув, он умолк.
-- Почему вы смеетесь? -- тихо, почти печально спросил
инспектор. -- Не потому ли, что такая мысль уже приходила вам в
голову, но вы отбросили ее. Имитация? Да, конечно. Но она может
оказаться настолько совершенной, что вы, Грегори, придете ко мне
с пустыми руками.
-- Вполне возможно, -- холодно ответил Грегори. -- И тогда
вы назначите вместо меня другого. В конце концов, если бы это
было необходимо, я уже сейчас мог бы объяснить любую деталь.
Вплоть до случая в прозекторской. Окно можно открыть снаружи с
помощью нейлоновой жилки, заранее привязанной к рычагу. Я даже
попробовал. Но чтобы творец новой религии, этот имитатор чудес,
начинал с таких... -- и он пожал плечами.
-- Нет, все это не так просто. Вот вы говорите "имитация".
Восковая кукла является имитацией человека, не так ли? А если
некто создаст куклу, которая умеет говорить и ходить, то это
будет превосходная имитация. А если этот некто сконструирует
куклу, способную истекать кровью? Куклу, которая будет несчастной
и смертной, тогда что?
-- А что общего это... Но ведь и у совершенной имитации, и у
этой куклы должен быть творец, которому можно надеть наручники!
-- воскликнул Грегори, чувствуя, как в нем поднимается бешенство.
"Он что, издевается надо мной?" -- промелькнуло у него в голове.
-- Сэр, не могли бы вы ответить на один вопрос?
Шеппард повернулся к нему.
-- Вы считаете, что эта проблема неразрешима, да?
-- Да нет, что вы. Об этом не может быть и речи. Но вполне
вероятно, что разрешение... -- и инспектор замялся.
-- Прошу вас сказать мне все до конца.
-- Не знаю, имею ли я право, -- сухо произнес Шеппард, точно
обидясь на настойчивость Грегори. -- Вполне вероятно, что
разрешение вас не устроит.
-- Но почему? Объясните же!
-- Не смогу.
Он подошел к столу, выдвинул ящик и вынул небольшой пакет.
-- Будем исполнять наш долг, -- сказал он, вручая пакет
Грегори.
В нем были фотографии троих мужчин и одной женщины. С
глянцевого картона на Грегори смотрели заурядные, ничем не
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида