уговорам остался глух.
Однажды вечером со мной произошло странное событие. Я явился к
знакомому бжуту, забыв предупредить его о визите по телефону. В комнате,
куда я вошел, никого не было. В поисках хозяина я открывал поочередно все
двери (в неслыханной, но обычной для бжутских домов тесноте) и в конце
концов, открыв меньшую, чем прочие, дверку, увидел словно внутренность
небольшого холодильника, совершенно пустого, за исключением полки, на
которой стояла коробочка с каким-то сероватым порошком. Машинально я взял
горсточку этого порошка, но от стука неожиданно раскрывшейся двери
вздрогнул и рассыпал порошок на пол.
- Что ты делаешь, почтенный чужеземец?! - воскликнул сынишка хозяина
дома, вошедший как раз в эту минуту. - Смотри, ты рассыпал моего папу!
Услыхав эти слова, я испугался и несказанно опечалился, но мальчик
сказал:
- Это ничего, ничего, не расстраивайся! Он выбежал во двор и через
некоторое время вернулся, неся порядочный кусок угля, мешочек сахару,
щепотку серы, небольшой гвоздик и пригоршню обыкновенного песку; все это
он положил в коробочку, закрыл дверку и повернул выключатель. Раздалось
что-то вроде глухого вздоха или причмокивания, дверца раскрылась, и
появился хозяин, здоровый и невредимый, смеясь при виде моего
замешательства. Позже, в разговоре, я спросил, не повредил ли ему,
рассыпав часть вещества его тела, и каким образом его сын сумел так быстро
исправить мою неосторожность.
- Э, глупости, - возразил он, - ты ничуть не повредил мне, какое там!
Ты ведь знаешь, милый чужеземец, каковы результаты физиологических
исследований; они говорят, что все атомы нашего тела неустанно
обновляются; одни соединения возникают, другие распадаются; убыль
пополняется благодаря пище и питью, а также дыханию, и все это вместе
называется обменом веществ. Итак, многие атомы из тех, что составляли твое
тело год тому назад, давно уже покинули его и блуждают неведомо где;
неизменной остается только общая структура организма, взаимное
расположение материальных частиц. В том способе, каким мой сын пополнил
запас материалов для моего воссоздания, нет ничего необычного. Наше тело
состоит из кремния, углерода, водорода, серы, кислорода, азота и щепотки
железа, а в веществах, которые он принес, содержались именно эти элементы.
Изволь войти в аппарат и сам убедишься, какая это невинная процедура...
Я ответил любезному хозяину отказом и некоторое время еще колебался,
воспользоваться ли его предложением, но в конце концов после долгой
внутренней борьбы согласился. В рентгеновском кабинете меня просветили,
сняли мою персонограмму, и я снова пошел к своему знакомому. Втиснуться в
аппарат оказалось не очень легко, так как я человек довольно упитанный, и
радушному хозяину пришлось мне помочь; дверку удалось закрыть только с
помощью всей семьи. Замок щелкнул, и стало темно.
Что было дальше, не помню. Я почувствовал только, что мне очень
неудобно и ухо упирается в край полки; но прежде чем я успел шевельнуться,
дверка открылась, и я вылез из аппарата. Я сейчас же спросил, почему не
состоялся опыт, но хозяин, вежливо улыбнувшись, объяснил, что я ошибаюсь.
Взглянув на стенные часы, я убедился, что действительно пробыл в аппарате
двенадцать часов, совершенно того не сознавая. Единственное - впрочем,
мелкое - неудобство состояло в том, что мои карманные часы показывали
время начала опыта: распыленные, как и я, на атомы, они, конечно, не могли
идти.
Бжуты, с которыми я сходился все ближе, рассказали мне и о других
применениях аппаратов: выдающиеся ученые, бьющиеся над решением какой-
нибудь проблемы и не могущие ее разрешить, остаются внутри аппаратов по
нескольку десятков лет, а потом, воссоздавшись, выходят и спрашивают,
решена ли эта проблема; если же решения нет, снова подвергаются
разатомированию, и так вплоть до получения результатов.
После первой успешной попытки я настолько набрался смелости и так
пристрастился к неведомому до сих пор способу отдыха, что проведал в
распыленном состоянии не только ночи, но и каждую свободную минуту - это
можно проделывать в парке, на улице, ибо повсюду стоят аппараты вроде
больших почтовых ящиков с дверцами. Нужно только поставить будильник на
нужное время; люда рассеянные иногда забывают об этом и могли бы покоиться
в аппаратах вечно, если бы специальная комиссия не проверяла все аппараты
ежемесячно.
К концу своего пребывания на планете я сделался настоящим энтузиастом
обычая бжутов и применял его, как уже сказал, на каждом шагу. За это
увлечение мне пришлось, увы, поплатиться. Однажды в аппарате, в котором я
находился, что-то заело, и, когда утром будильник включил контакты, я был
мгновенно воссоздан не в обычном моем виде, а в образе Наполеона
Бонапарта: в императорском мундире, опоясанном трехцветной лентой
Почетного легиона, со шпагой на боку, с раззолоченной треуголкой на
голове, со скипетром и державой в руках - так появился я перед моими
изумленными бжутами. Тотчас же мне посоветовали подвергнуться переделке в
ближайшем исправно действующем аппарате, что не представило бы никаких
затруднений, так как моя верная персонограмма была налицо. Но затея с
распылением настолько мне разонравилась, что я согласился только
превратить треуголку в шапку-ушанку, шпагу - в столовый прибор, а скипетр
и державу - в зонтик. Сидя за рулем ракеты и оставив планету далеко
позади, во мраке вечной ночи, я подумал вдруг, что поступил легкомысленно,
оставшись без осязаемых доказательств достоверности мною рассказанного, но
было уже поздно.
Last-modified: Mon, 10 Aug 1998 12:15:51 GMT
Скачать книгу [0.01 МБ]
Пирамида