не исследованного рукава Галактики, простиравшегося за темной туманностью
Ориона. Мы с профессором еще не были знакомы лично; желая заслужить
репутацию человека пунктуального и обязательного, я выжимал из двигателя
всю мощность, но - как бывает часто, когда особенно спешишь, - вмешался
совершенно непредвиденный случай. Какой-то маленький метеорит пробил
резервуар с горючим и застрял в выхлопной трубе двигателя, закупорив ее
наглухо. Недолго думая, я надел скафандр, взял яркий фонарик, инструменты
и вылез из кабины наружу. Вытаскивая метеорит клещами, я нечаянно
выпустил из рук фонарик, который отлетел довольно далеко и начал
двигаться в пространстве самостоятельно. Я заделал дыру и вернулся в
кабину. Гоняться за фонариком я не мог, так как потерял чуть ли не весь
запас горючего и едва добрался до ближайшей планеты, Прокитии.
Прокиты - существа разумные и очень похожие на нас; единственная -
впрочем, незначительная - разница состоит в том, что ноги у них только до
колен, а ниже находится колесико - не искусственное, а составляющее часть
организма. Передвигаются прокиты очень быстро и ловко, словно цирковые
велосипедисты на одном колесе. Науки у них развиты, но особенно любят они
астрономию; исследование звезд распространено так широко, что никто из
прохожих, старых или молодых, не расстается с ручным телескопом. Часы
здесь применяются исключительно солнечные, а публичное пользование
механическими часами составляет тяжкую провинность против нравственности.
У прокитов есть немало и других культурных приспособлений. Помню, будучи
там впервые, я попал на банкет в честь старого Маратилитеца,
прославленного тамошнего астронома, и начал обсуждать с ним какой-то
астрономический вопрос. Профессор возражал мне, тон дискуссии становился
все более резким; старик метал в меня горящие взгляды и, казалось, того и
гляди взорвется. Вдруг он вскочил и быстро покинул зал; минут через пять
вернулся и сел со мной рядом, кроткий, веселый, тихий, как дитя.
Заинтересовавшись, я позже спросил, чем была вызвана такая волшебная
перемена в его настроении.
- Как, ты не знаешь? - ответил спрошенный мною прокит. - Профессор
побывал в бесильне.
- А что это такое?
- Название этого учреждения происходит от слова "беситься". Лицо,
охваченное гневом или чувствующее злобу к кому-нибудь, входит в маленькую
кабину, обитую пробковыми матами, и дает полную волю своим чувствам.
Когда я высадился на Прокитии в этот раз, то еще в полете увидел на
улицах большие толпы; они размахивали разноцветными фонариками и издавали
радостные возгласы. Оставив ракету под надзором механиков, я поспешил в
город. Оказалось, что празднуется открытие новой звезды, появившейся в
небе прошлою ночью. Это заставило меня задуматься; после сердечных
приветствий Маратилитец пригласил меня к своему мощному рефрактору, и,
едва приложив глаз к окуляру, я понял, что мнимая звезда - попросту мой
фонарик, носящийся в пространстве. Вместо того чтобы объяснить это
прокитам, я решил - несколько легкомысленно - выставить себя лучшим
знатоком астрономии, чем они сами. Быстро прикинув в уме, надолго ли
хватит батарейки фонарика, я громко заявил собравшимся, что новая звезда
будет светиться белым светом еще шесть часов, потом пожелтеет, покраснеет
и, наконец, погаснет совсем. Предсказание это было встречено со всеобщим
недоверием, а Маратилитец со свойственной ему запальчивостью вскричал,
что, если это случится, он готов съесть собственную бороду.
Звезда начала желтеть в предсказанный мною срок, и, придя вечером в
обсерваторию, я обнаружил группу опечаленных ассистентов, которые сказали
мне, что Маратилитец, глубоко уязвленный, заперся у себя в кабинете, дабы
сдержать обещание. Беспокоясь, не повредит ли это его здоровью, я пытался
поговорить с ним через двери, но напрасно. Приложив ухо к замочной
скважине, я услышал шорохи, подтверждавшие то, что сказали ассистенты. В
сильнейшем замешательстве я написал письмо, в котором объяснял все
случившееся, отдал его ассистентам с просьбой вручить профессору тотчас
по моем отлете и что было сил кинулся на космодром. Мне пришлось это
сделать, так как я не был уверен, что профессор успеет зайти в бесильню
до разговора со мной.
Я покинул Прокитию в первом часу ночи, и так поспешно, что
совершенно забыл о горючем. Примерно в миллионе километров от планеты
резервуары опустели, и я беспомощно поплыл в космической пустоте, словно
моряк, потерпевший крушение. Три дня отделяло меня от назначенного срока
встречи с Тарантогой.
Церулея была прекрасно видна из иллюминатора, сверкая в каких-нибудь
трехстах миллионах километров, но я мог только смотреть на нее в
бессильном отчаянии. Так иногда от незначительных причин родятся великие
последствия!
Через некоторое время я увидел какую-то медленно увеличивающуюся
планету; мой корабль, поддаваясь силе ее притяжения, мчался все быстрее и
стал наконец падать как камень. Я решил примириться с неизбежным и сел к
управлению. Планета была довольно маленькая, пустынная, но уютная; я
заметил оазисы с вулканическим отоплением и проточной водой. Вулканов
было много, и они все время изрыгали огонь и клубы дыма. Маневрируя
рулями, я мчался уже в атмосфере, стараясь во что бы то ни стало
уменьшить скорость, но это только отдаляло минуту падения. И тут,
пролетая над группой вулканов, я задумался на миг, озаренный новой
мыслью, а затем, приняв отчаянное решение, направил нос корабля вниз и
камнем упал прямо в зияющее подо мной жерло крупнейшего из вулканов. В
последний момент, когда его раскаленный зев уже готов был поглотить меня,
я ловким маневром повернул корабль носом кверху и в таком положении
погрузился в колодец клокочущей лавы.
Риск был огромный, но ничего другого мне не оставалось. Я
рассчитывал на то, что, разбуженный резким толчком от падения ракеты,
вулкан ответит на него извержением; и я не ошибся. Раздался грохот, от
которого затряслись переборки, и вместе с многомильным столбом огня,
лавы, пепла и дыма я вылетел на небо. Я маневрировал, надеясь лечь прямо
на курс к Церулее, и это удалось мне в совершенстве.
Я оказался на ней через три дня, запоздав против срока на каких-
нибудь двадцать минут. Тарантоги, однако, я не застал: он уже улетел,
оставив письмо до востребования.
"Дорогой коллега, - писал он, - обстоятельства заставляют
меня вылететь немедленно, поэтому предлагаю Вам встретиться уже в
глубине необследованного Пространства; а так как тамошние звезды
не имеют еще никаких названий, сообщаю Вам данные для
ориентировки: летите прямо, за голубым солнцем сверните налево,
Скачать книгу [0.02 МБ]
Пирамида