Альвецем и Коимброй. Те горячо поздравили его с успешным завершением похода.
Правда, при вести о гибели половины каравана невольников Альвец поморщился.
Но, в общем, дело было не так уж плохо: вместе с тем "черным товаром",
который содержался в бараках, у работорговца оставалось достаточно
невольников, чтобы удовлетворить спрос внутреннего рынка. И Альвец даже
повеселел, подсчитав в уме, какое количество слоновой кости он сможет
получить в обмен на рабов, сколько может выторговать меди, которую вывозят в
Центральную Африку в форме "ханн", похожих на андреевский крест.
Работорговец поблагодарил надсмотрщиков и приказал тотчас же
расплатиться с носильщиками.
Хозе-Антонио Альвец и Коимбра говорили на порту-гальско-африканском
жаргоне, который вряд ли был бы понятен уроженцу Лиссабона и уж, разумеется,
был совсем непонятен Дику Сэнду. Но он догадывался, что "почтенные
негоцианты" говорят о нем и его спутниках, которых предательством обратили в
невольников и пригнали сюда с караваном. Догадка его превратилась в
уверенность, когда по знаку Ибн-Хамиса один из хавильдаров направился к
сараю, где были заперты Том, Остин, Бат и Актеон.
Всех четырех подвели к Альвецу.
Дик Сэнд незаметно подошел поближе. Он не хотел упустить малейшей
подробности этой сцены.
Лицо Хозе-Антонио озарилось довольной улыбкой, когда он увидел
великолепное сложение и могучие мускулы молодых негров. Несколько дней
отдыха и обильная пища должны восстановить их силы. На Тома он взглянул лишь
мельком: преклонный возраст лишал старого негра всякой ценности. Но за трех
остальных можно было взять хорошую цену.
Собрав в памяти те несколько английских слов, которым он научился у
американца Гэрриса, старик Альвец, гримасничая, иронически поздравил своих
новых невольников с благополучным прибытием.
Том сделал шаг к Альвецу и, указывая на своих товарищей и на самого
себя, сказал:
-- Мы свободные люди... граждане Соединенных Штатов!
Очевидно, Альвец понял его. Он скривил лицо в веселую улыбку и, кивнув
головой, ответил:
-- Да... да... Американцы!.. Добро пожаловать!.. С приездом!
-- С приездом, -- повторил за ним Коимбра.
С этими словами он подошел к Остину и, словно барышник, покупающий на
ярмарке лошадь, начал ощупывать ему грудь, плечи, бицепсы. Но в тот момент,
когда он попытался раскрыть Остину рот, чтобы удостовериться, целы ли у него
зубы, сеньор Коимбра получил такой здоровенный удар кулаком, какого до него,
вероятно, не получал ни один сын властителя.
Наперсник Альвеца отлетел на десять шагов. Несколько солдат бросились к
Остину, и он дорого заплатил бы за свою дерзость, если бы Альвец не
остановил солдат. Работорговец от души расхохотался, увидев, что его дорогой
друг Коимбра лишился двух из уцелевших у него шести зубов. Альвец отличался
веселым нравом, и эта сцена очень его позабавила. Кроме того, он не хотел,
чтобы солдаты попортили ценный товар.
Он успокоил разъяренного Коимбру. С трудом поднявшись на ноги, тот
вернулся на свое место возле работорговца и погрозил кулаком отважному
Остину.
В это время хавильдары подтолкнули Дика Сэнда к Альвецу. Работорговец,
очевидно, знал, кто этот юноша, как он попал в Анголу и каким образом
очутился пленником в караване Ибн-Хамиса. Он посмотрел на него довольно
злобно и пробормотал по-английски:
-- Ага, маленький янки!
-- Да, янки! -- ответил Дик Сэнд. -- Что вы собираетесь делать со мной
и моими спутниками?
-- Янки, янки! Маленький янки, -- повторил Альвец. Он не понял или не
хотел понять вопроса, который юноша задал ему. Дик повторил свой вопрос.
Видя, что работорговец не собирается отвечать, он обратился к Коимбре, в
котором он, несмотря на его ужасный вид, угадал европейца. Но Коимбра только
угрожающе замахнулся кулаком и обратил в сторону свою опухшую от алкоголя
рожу.
Тем временем Альвец оживленно беседовал с Ибн-Ха мисом. Видимо, они
говорили о чем-то, что имело непосредственное отношение к Дику и его
друзьям. "Кто знает, -- подумал юноша, -- какие планы у Альвеца? Удастся ли
нам еще свидеться и обменяться хоть несколькими словами! "
-- Друэья мои, -- сказал он вполголоса, как будто разговаривая сам с
собой, -- слушайте меня. Геркулес прислал мне с Динго записку. Наш товарищ
шел следом за караваном. Гэррис и Негоро увезли миссис Уэлдон, Джека и
господина Бенедикта. Куда? Не знаю. Но, может быть, они в Казонде. Терпите и
мужайтесь, а главное, будьте готовы воспользоваться малейшим случаем к
побегу! Да смилостивится над нами бог!
-- А Нан? -- спросил старый Том.
-- Нан умерла!
-- Первая жертва...
-- И последняя, -- ответил Дик Сэнд. -- Мы сумеем... В это мгновение
тяжелая рука легла на плечо юноши, и хорошо знакомый голос вкрадчиво
произнес:
-- Ага, если не ошибаюсь, это вы, мой юный друг? Как я рад видеть вас!
Дик Сэнд живо обернулся. Перед ним стоял Гэррис.
-- Где миссис Уэлдон? -- вскричал Дик, наступая на американца.
-- Увы, -- ответил Гэррис с деланным огорчением, -- несчастная мать!
Могла ли она пережить...
-- Умерла? -- крикнул Дик. -- А сын ее?
-- Бедный мальчик, -- ответил Гэррис тем же тоном, -- он не перенес
этих тяжких испытаний...
Те, кого Дик любил, умерли... Можно представить себе, что испытал в эту
минуту юноша. В порыве неудержимого гнева, охваченный жаждой мщения, он
бросился на Гэрриса, выхватил у него из-за пояса нож и всадил ему в сердце
по самую рукоятку.
-- Проклятие! -- вскричал Гэррис, падая на землю. Это было его
последнее слово. Когда к нему подбежали, он был уже мертв.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Ярмарка
Порыв Дика Сэнда был так стремителен, что никто из окружающих не успел
вмешаться. Но тотчас же несколько туземцев набросились на юношу и зарубили
бы его, если бы не появился Негоро.
Скачать книгу [0.27 МБ]
Пирамида