– Нет, и не телеграммы, – ответил мичман, нимало не смущаясь. – Сообщение с Землей им очень легко установить графическим способом.
– Как же это так?
– При помощи лонгспикского телескопа. Вы знаете, что он приближает Луну к Скалистым горам на расстояние двух лье и позволяет видеть на ее поверхности все предметы диаметром не менее девяти футов. Наши лунные герои должны смастерить исполинскую азбуку, начертить слова длиной в сто туазов, а фразы – длиной в целые лье! Таким способом они легко могли бы ознакомить нас со своим положением.
Все громко зааплодировали изобретательному мичману. Лейтенант Бронсфильд признал его мысль вполне выполнимой. Кроме того, он предложил еще один способ непосредственной связи с Землей при помощи пучков ярких лучей, отраженных параболическими зеркалами. Эти лучи были бы так же видимы с Венеры или Марса,. как планета Нептун видима с Земли. В заключение он заявил, что блестящие точки, не раз наблюдавшиеся на ближайших планетах, возможно, были сигналами, которые подавали оттуда Земле. Впрочем, лейтенант оговорился, что если описанным способом и можно получать известия с Луны, то сообщения с Земли посылать нельзя, разве только обитатели Луны имеют в своем распоряжении приборы для дальних наблюдений.
– Самое интересное, по моему, – это узнать, что сталось с путешественниками, что они делают, что видят, – вмешался один из офицеров. – Впрочем, если этот первый опыт удастся, в чем я не сомневаюсь, его, конечно, повторят. Колумбиада ведь по прежнему врыта в землю во Флориде. Значит, дело только в снаряде да в порохе; всякий раз, как Луна будет проходить через зенит, в нее можно будет выпалить зарядом… экскурсантов.
– Мастон, без сомнения, на днях присоединится к своим друзьям! – сказал лейтенант.
– Пусть только скажет слово, я охотно полечу вместе с ним! – воскликнул мичман.
– Ну, в охотниках недостатка не будет, – возразил Бронсфильд, – дай только волю, половина обитателей Земли эмигрирует на Луну!
Разговоры офицеров затянулись до часу ночи. Трудно пересказать все фантастические теории, все невероятные проекты, предлагавшиеся молодыми смельчаками. После попытки Барбикена слово «невозможно» перестало существовать для американцев. Строились планы отправить на Луну не только комиссию ученых, но целую армию с пехотой, артиллерией и кавалерией для завоевания лунного мира.
К часу ночи работы по подъему лота еще не были закончены. Оставались невыбранными десять тысяч футов, и эта операция требовала еще нескольких часов.
По распоряжению капитана огни в топках были разведены, давление в котлах поднималось. «Сускеганна» была готова к немедленному отплытию.
В эту минуту – в 1 час 17 минут ночи – лейтенант Бронсфильд направился было к своей каюте, как вдруг его внимание было привлечено отдаленным свистом.
Лейтенант и его товарищи подумали сначала, что свист вызван утечкой пара; но, подняв голову, они удостоверились, что звук доносится с очень большой высоты.
Сила этого странного звука нарастала с ужасающей быстротой, и не успели офицеры обменяться мнениями о его происхождении, как перед их ослепленными глазами показался громадный болид, докрасна раскаленный от трения об атмосферные слои.
Огненная масса продолжала расти на глазах и, наконец, с невероятным грохотом обрушившись на бушприт корвета, разбила его и с оглушительным шипением исчезла в волнах…
Упади эта масса несколькими футами ближе – и «Сускеганна» была бы опрокинута в океан со всем своим экипажем.
Капитан Бломсбери выскочил полуодетый на бак, куда бросились и все офицеры.
– Будьте так добры, скажите, что случилось, господа? – спрашивал капитан. – Что такое?
– Капитан, «они» вернулись! – воскликнул мичман.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. Снова Дж. Т. Мастон.
Смятение на борту «Сускеганны» было немалое. Офицеры и матросы и не думали об опасности, которая им только что угрожала, хотя судно могло быть раздавлено или же получить пробоину и затонуть. Нет, все их мысли были поглощены катастрофой, завершившей дерзкое предприятие.
– «Они» вернулись! – воскликнул молодой мичман, и все тотчас же поняли, кого он имеет в виду. Никто не сомневался в том, что болид, исчезнувший в волнах, был снарядом «Пушечного клуба».
– Они погибли! – утверждали одни.
– Они живы! – настаивали другие. – Слой воды очень глубок и потому ослабит силу падения.
– Но ведь у них нет воздуха, – говорил третий, – они должны непременно задохнуться!
– Они сгорели! – решил кто то. – Снаряд, пролетая через атмосферу, превратился в раскаленную массу.
– Как бы там ни было, живых или мертвых, их необходимо вытащить! – решили, наконец, все в один голос.
Капитан Бломсбери собрал на совещание всех офицеров. Надо было немедленно на что нибудь решиться. Прежде всего следовало, конечно, вытащить снаряд. Операция – трудная, но возможная. Однако для этого корвет не обладал достаточно мощным и точным оборудованием. Решено было тотчас же отправиться в ближайший порт и известить «Пушечный клуб» о падении снаряда.
Это решение было принято единодушно, и оставалось только выбрать порт. На ближайшем берегу на 27В° широты такой пристани не имелось. Несколько выше, за полуостровом Монтеррей, был расположен крупный город, давший название полуострову. Но этот город, стоящий на рубеже пустыни, не соединялся с материком телеграфной линией, а такое важное сообщение можно было передать с надлежащей быстротой только при помощи телеграфа.
Несколькими градусами выше находился порт Сан Франциско. Из столицы золотоносного края легко было снестись с центром Соединенных Штатов. Если корвет пойдет на всех парах, он прибудет в Сан Франциско без малого через двое суток. Следовало немедленно отправляться в путь.
Корвет стоял под парами и был готов к немедленному отплытию. В воде еще оставалось две тысячи брассов троса, но капитан, не желая терять ни минуты драгоценного времени, решил его перерезать.
– Мы прикрепим конец троса к бую, – сказал он, – который, кстати, поможет нам найти место падения снаряда.
– Координаты этого места известны – мы находимся на двадцать седьмом градусе седьмой минуте северной широты и сорок одном градусе тридцать седьмой минуте западной долготы, – заметил лейтенант.
– Прекрасно, мистер Бронсфильд, – отвечал капитан. – Будьте так добры, прикажите перерезать трос.
Огромный буй, снабженный для устойчивости тяжелыми шестами, был спущен на воду. Конец троса был накрепко привязан к бую, чтобы волнение не могло отнести буй слишком далеко от места падения снаряда.
Механик уведомил капитана, что корвет готов к отплытию. Капитан, поблагодарив его, приказал держать курс на северо восток. Корвет на всех парах понесся к бухте Сан Франциско. Было три часа утра.
Пройти двести двадцать лье для такого быстроходного судна, как «Сускеганна», было нипочем. Судно покрыло это расстояние за тридцать шесть часов и 14 декабря в 1 час 27 минут пополудни вошло в бухту Сан Франциско.
При виде корвета, идущего под всеми парами, с обломанным бушпритом и поврежденной мачтой, жители города заволновались, и огромная толпа любопытных мгновенно собралась на набережной.
Бросив якорь, капитан Бломсбери и лейтенант Бронсфильд спустились в восьмивесельную шлюпку, которая тотчас же доставила их на берег.
– Телеграф? Где телеграф? – спрашивали они, не отвечая ни на какие вопросы.
Портовый офицер сам проводил их на телеграфную станцию. Толпа бросилась за ними.
Бломсбери и Бронсфильд вбежали в контору. Телеграмма была послана в четырех экземплярах следующим адресатам: во первых, секретарю морского ведомства в Вашингтон, во вторых, вице председателю «Пушечного клуба» в Балтимор, в третьих, почтенному, Дж. Т. Мастону в Лонгспик, на Скалистые горы, и, наконец, в четвертых, помощнику директора Кембриджской обсерватории.
Телеграмма гласила:
«На 27В°7' северной широты и 41037/ западной долготы, 12 декабря, в 1 час 17 минут пополуночи, упал в Тихий океан снаряд колумбиады. Ждем инструкций.
Капитан «Сускеганны» Бломсбери».
Через пять минут новость облетела весь город. До шести часов вечера о потрясающей катастрофе узнала вся Америка; а после полуночи подводный телеграф оповестил о результатах знаменитого американского предприятия всю Европу.
Мы отказываемся привести отклики на неожиданную развязку дерзкого путешествия, ежеминутно поступавшие со всего света.
Получив телеграмму, секретарь морского ведомства передал приказ капитану «Сускеганны» ждать дальнейших распоряжений в бухте Сан Франциско, не спускать паров и быть готовым к выходу в море.
Астрономы Кембриджской обсерватории собрали чрезвычайное совещание и с невозмутимостью, свойственной ученым корпорациям, мирно и не спеша принялись обсуждать происшествие с научной точки зрения.
В «Пушечном клубе» телеграмма произвела форменный взрыв. Все артиллеристы как раз были в сборе. Вице председатель клуба, почтенный Уилкам, только что огласил телеграмму Мастона и Бельфаста, извещавших, что снаряд находится в поле зрения их гигантского лонгспикского телескопа. Кроме того, в телеграмме было сказано, что снаряд, задержанный лунным притяжением, перешел на роль второстепенного спутника Солнечной системы.
Нам то уже известно истинное положение дела.
Таким образом, при обсуждении одновременно полученных и совершено противоречивых телеграмм Дж. Т. Мастона и капитана Бломсбери все члены клуба раскололись на два лагеря: одна партия утверждала, что снаряд упал в океан, – значит, путешественники так или иначе возвратились; другая партия, основываясь на сообщениях Мастона, считала, что капитан Бломсбери ошибся. По мнению этой партии, мнимый снаряд был попросту болидом, падучей звездой, которая и повредила нос .корвета. Последнее утверждение было трудно оспаривать, так как падающее тело летело с такой быстротой, что разглядеть его было немыслимо. Капитан «Сускеганны» и его офицеры легко могли ошибиться. Впрочем, один факт говорил в их пользу: если бы снаряд действительно упал на Землю, то его столкновение с земным шаром должно было произойти именно на 27 градусе северной широты между 41 и 42 градусами западной долготы, если учитывать срок, истекший с момента вылета снаряда и вращательное движение Земли.
Как бы то ни было, в «Пушечном клубе» было единогласно решено, что брат Бломсбери, Билсби, и майор Эльфистон немедленно отправятся в Сан Франциско и примут все необходимые меры для того, чтобы извлечь снаряд из глубин океана.
Преданные друзья, ни минуты не медля, отправились в путь. Железная дорога, которая в скором времени пересечет всю Центральную Америку, быстро доставила их до Сен Луи, где их уже дожидался дилижанс экспресс.
В ту самую минуту, когда секретарь морского ведомства, вице председатель «Пушечного клуба» и заместитель директора обсерватории читали телеграмму из Сан Франциско, почтенный Мастон переживал самое сильное в своей жизни волнение. Это волнение не могло сравниться даже с чувствами, испытанными им в момент выстрела знаменитой колумбиады, и едва не стоило ему жизни.
Напомним, что секретарь клуба тотчас после выстрела колумбнады и почти с такой же быстротой, как и самый снаряд, направился к своему посту в Лонгспике в. Скалистых горах. Ему сопутствовал директор Кембриджской обсерватории Бельфаст. Прибыв на место, оба приятеля заняли пост у громадного телескопа и неотлучно дежурили при нем.
Читатель помнит, что рефлекторы гигантского телескопа были устремлены для front vie w (2), как говорят англичане. При такой установке получалось только одно отражение наблюдаемого объекта, но, с другой стороны, оно обеспечивало более четкую его видимость. Вследствие этого Мастон и Бельфаст во время наблюдений должны были находиться на площадке у верхней части телескопа, а не у нижней. Они взбирались наверх по винтовой лесенке, представлявшей по своей легкости чудо инженерного искусства, так что огромная металлическая труба глубиной в двести восемьдесят футов с металлическим зеркалом, вделанным в его дно, оказывалась у них под ногами.
Таким образом, ученые проводили все свое время на узенькой площадке над телескопом, проклиная дневной свет, скрывавший от них Луну, и облака, которые упорно застилали ее ночью.
Какова же была их радость, когда, наконец, после нескольких дней тщетных поисков и ожиданий, в ночь с 5 и 6 декабря, они обнаружили снаряд, в котором странствовали по Вселенной их друзья. Однако их радость быстро сменилась глубоким разочарованием. Положившись на это первое наблюдение, они и распространили по всему свету в своей телеграмме ложное сообщение о том, что снаряд обращается по эллиптической орбите вокруг Луны и превратился в ее спутника.
С этой минуты снаряд исчез из их поля зрения, что легко было объяснить его происхождением позади лунного диска. Можно себе представить, с каким нетерпением пылкий Мастон и его товарищи ждали появления снаряда с другой стороны диска. В течение всей ночи им то и дело мерещилось, что снаряд вот вот появится из за Луны, но он не появлялся!
По этому поводу между ними не замедлили возникнуть нескончаемые горячие споры и стычки. Бельфаст утверждал, что снаряда не видно. Мастон же уверял, что снаряд виден «как на ладони».
– Это снаряд! – говорил Мастон.
– Нет, – отвечал Бельфаст. – Это лавина, сорвавшаяся с лунной горы!
– Увидим, завтра увидим!
– Нет, больше мы его уже не увидим! Он исчез в пространстве!
– Нет!
– Да!
В минуты подобных споров раздражительность и запальчивость секретаря «Пушечного клуба» представляли серьезную опасность для уважаемого Бельфаста .
Жизнь вдвоем в Скалистых горах скоро сделалась бы невыносимой для обоих ученых, если бы неожиданнее событие не положило конец их вечным спорам.
В ночь с 14 на 15 декабря оба «непримиримых друга» занимались своими обычными наблюдениями лунной диска. Мастон по обыкновению разносил Бельфаста, который, со своей стороны, тоже не оставался в долгу. Секретарь клуба в сотый раз утверждал, что он видел снаряд и в одном из его окон даже разглядел лицо Ардана. В жару спора вспыльчивый Мастон размахивал железным крюком, заменявшим ему руку, что было далеко не безопасно для его собеседника.
Внезапно, ровно в десять часов вечера, на наблюдательной площадке появился слуга Бельфаста и подал ему телеграмму. Это было извещение капитана «Сускеганны». Бельфаст разорвал конверт, прочитал текст телеграммы и вскрикнул.
– Что такое? – крикнул Мастон.
– Снаряд!
– Ну?
– Упал на Землю!
Ответом ему был дикий вопль Мастона.
Бельфаст быстро обернулся и увидел, что его злополучный товарищ, свесившись над трубой телескопа, не удержал равновесия и провалился туда, как в колодец. Падение с высоты двухсот восьмидесяти футов! Бельфаст опрометью кинулся к отверстию рефлектора.
Заглянув в трубу, он с облегчением вздохнул: Мастон, зацепившись металлическим крюком за одну из внутренних подпорок телескопа и повиснув на ней, испускал громкие вопли.
Бельфаст позвал помощников, которые при помощи грузоподъемных блоков не без труда извлекли из телескопа неосторожного Мастона. Он появился, наконец, целым и невредимым у верхнего отверстия трубы телескопа.
– Что, если бы я разбил зеркало? – сказал он.
– Вам пришлось бы за него заплатить, – строго ответил Бельфаст.
– Так, значит, этот проклятый снаряд упал? – спросил Мастон.
– В Тихий океан!
– Едем!
Через четверть часа Мастон и Бельфаст спускались по склонам Скалистых гор и через два дня, загнав по дороге пятерых лошадей, прибыли одновременно со своими друзьями из «Пушечного клуба» в Сан Франциско.
Эльфистон, Бломсбери брат и Билсби кинулись к ним навстречу.
– Что делать? – кричали они. – Вытащить снаряд, – отвечал Мастон, – и как можно скорее!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. Спасение.
Место, где снаряд погрузился в волны, было точно известно, но какими средствами выловить его и поднять на поверхность океана?
Эти средства надо было тут же изобрести и изготовить. Такая безделица не могла, конечно, затруднить американских инженеров. Они были уверены, что при помощи якорей и паровых машин им удастся поднять снаряд, вес которого к тому же должен был значительно уменьшиться благодаря плотности воды.
Но дело заключалось не только в подъеме снаряда. Надо было спасти путешественников. Никто не сомневался в том, что они еще живы.
– Они живы, живы! – беспрестанно повторял Мастон, заражая всех своею уверенностью. – Наши друзья – люди ловкие и сообразительные. Не могли же они упасть, как последние дураки. Они живы, но времени терять нельзя. Еда и питье – пустяки, всего этого им хватит надолго. Но воздух! Воздух! Вот в чем скоро может оказаться недостаток! Скорее, скорее! Не теряйте ни минуты.
И времени действительно не теряли.
На «Сускеганне» велись приготовления к новым работам. Все ее машины были присоединены к подъемным лебедкам. Алюминиевый снаряд весил всего 19250 фунтов и, следовательно, гораздо легче трансатлантического кабеля, который корвет поднял со дна Атлантического океана. Единственное затруднение представляла коническая форма снаряда и его гладкие стенки, за которые трудно было ухватиться.
Инженер Мерчисон немедленно прибыл в Сан Франциско, чтобы изготовить громадные автоматические железные захваты, которые, зацепив снаряд своими мощными лапами, уже не выпустили бы его, подняв до самой палубы корвета. Кроме того, Мерчисон распорядился заказать скафандры, которые благодаря своей прочности и водонепроницаемости позволяют водолазам исследовать морское дно. На корвет была также доставлена очень остроумно сконструированная камера со сжатым воздухом. Это была настоящая комната с иллюминаторами вместо окон. При наполнении ее резервуаров водой она могла погрузиться на очень большую глубину. Такие камеры, к счастью, уже применялись в бухте Сан Франциско при постройке подводной плотины, и это значительно сократило срок подготовительных работ. для подъема снаряда.
Однако, несмотря на совершенство оборудования, на все искусство ученых, которым предстояло им пользоваться, успех подъемных работ был сомнителен. Подъем снаряда с глубины двадцати тысяч футов мог представить много непредвиденных трудностей. Кроме того, вставал и другой вопрос: как вынесли обитатели снаряда страшный удар от соприкосновения с Землей, который вряд ли был в достаточной степени смягчен слоем воды в двадцать тысяч футов?
Скачать книгу [0.12 МБ]
Пирамида