отсутствием возражений платить пришлось ему.
(Эта фраза оставлена после долгих споров. Я не верю, что кто-нибудь
из тех, кто знает меня, стал бы утверждать, будто я разрешаю платить по
счету, если только на меня не оказывают сильнейшего давления.
Айзек Азимов.)
Азимов предложил пойти в китайский ресторанчик. Я был в восторге. Как
только мы сели за столик, Азимов принялся изучать меню и пожелал заплатить
за нас обоих. После того, как официант принял заказ, я заметил:
- Мне кажется вы в приподнятом настроении, Айзек.
- Есть от чего. Вчера я надписывал автографы, сегодня участвовал в
симпозиуме, а теперь после обеда могу отправляться домой, посмотреть почту
и засесть за статью, которую уже скоро пора сдавать.
- А как насчет "Убийства в Эй-Би-Эй"? Впитали в себя местный колорит?
- В достаточной мере, - ответил он беззаботно, - думаю, что он мне
особенно не понадобится.
- Сюжет уже разработан?
- Нет. Я никогда не делаю этого заранее. Но для начала хватит. Я
придумал, за что зацепиться, а потом буду развивать сюжет по ходу дела.
- А что, если вы застрянете посередине и не сможете выпутаться?
- Такого никогда не бывает, - ответил он жизнерадостно. - Я всегда
выпутываюсь.
Тем временем официант поставил на стол закуски, и я знал, что за ними
последует суп, а затем вторые блюда, да еще чай в промежутке, так что
разговаривать будет немыслимо. Как только еда появляется на столе, Азимов
пасует как собеседник. Его мирок в это время состоит исключительно из него
самого и еды. Я ел молча и не пытался угнаться за ним.
Как только он проглотил последний кусок утки по-китайски, я спросил:
- А кого вы убьете, в своем варианте съезда Эй-Би-Эй? Джайлса?
- Знаете, мне как-то грустно из-за Джайлса. Мне грустно оттого, что
на самом деле мне не грустно. Понимаете, что я хочу сказать?
- Нет, - признался я.
- Дело в том, что я постоянно дурачусь с множеством людей. Например,
с вами. Я не могу заставить себя сказать, что люди значат для меня на
самом деле. Я все это топлю в балагурстве. А потом, когда люди умирают,
мне хочется, чтобы они вернулись, и я мог бы сказать, какие чувства я в
действительности испытывал по отношению к ним. Если бы вы, например..
- Знаю, вы хотели бы, чтобы я вернулся, и вы могли бы сказать, что
вовсе не замечали, какого я маленького роста и ваши миленькие шутки были
адресованы не мне, а кому-то другому.
Он покраснел:
- Может быть, что-то в этом роде, Дэрайес. Но что касается Джайлса,
тут другое дело. У меня нет желания что-либо сказать ему теперь, когда он
умер. Понимаете, Дэрайес, он мне не нравился, ну, разве самую малость, -
он сказал это так, словно признавался в преступлении.
- Это не возбраняется. Мне он тоже не нравился, - сказал я.
- Но я не люблю, когда мне люди не нравятся.
- Нельзя же, чтобы всегда все было так, как вам хочется.. Значит ли
это, что вы не используете смерть Джайлса в своей книге?
- Во всяком случае не называя его имени и не приводя никаких деталей,
которые могли бы навести на мысль о нем. Конечно, это будет убийство, а не
несчастный случай.
Я подумал: "Ну что ж, попробуем еще раз", - и вслух сказал:
- Я лично считаю, что это и было убийство, а не несчастный случай.
- Что это? - спросил Азимов.
- Смерть Джайлса.
Он долго смотрел на меня, потом спросил необычно высоким голосом:
- Полиция заявляет, что он был убит?
- Нет, не полиция, я считаю, что он убит. Насколько мне известно,
только я придерживаюсь такого мнения. И я пытаюсь найти доказательства,
подтверждающие мое мнение. Я хотел бы поговорить с вами об этом.
- Со мной? Я уверен, что он не был убит. Бросьте вы эту идею,
Дэрайес.
- Не могу, я подвел его позавчера и должен удостовериться, что это не
способствовало его смерти.
- В таком случае, что я должен делать? Играть роль Уотсона?
- Только если я смогу играть роль Холмса, но, судя по тому, как
развивались события в последние 24 часа, мне это не по плечу. Я просто
хочу, чтобы вы помогли мне восстановить все, что произошло в период между
моей последней встречей с Джайлсом и тем моментом, когда я увидел его
мертвым.
- Как я могу помочь вам? Я видел его два дня назад, и то мельком, вот
и все, если не считать надписывания автографов. И кроме того... - он
задумался. - Я не горю желанием впутываться. Стоит стать свидетелем, и бог
знает, сколько часов придется потратить с полицией и в суде, а у меня
жесткие сроки в издательстве.
Когда он упомянул о жестких сроках, я вспомнил, что в его
распоряжении самое большое три месяца, и мне пришло в голову, так сказать,
подкупить его.
- Послушайте, - сказал я, - если окажется, что было совершено
убийство, а я думаю, так оно и будет, вы можете получить уже готовый сюжет
для вашего злосчастного детектива.
- Но тогда вы сами захотите написать его.
- Я? Ни за что. У меня есть более интересные занятия, чем писать
глупые детективы. Вы его напишете.
(Обычная уловка писателей, которые недостаточно умны, чтобы писать
хорошие детективы, - делать вид, что подобные произведения ниже их
достоинства.
Айзек Азимов.
Не считаю нужным отвечать на это смехотворное заявление. Дэрайес
Джаст.)
Я видел, что мысль Азимова быстро заработала в том направлении, где
быстрота мысли - его специальность, а именно - конструирование книги.
- Я мог бы написать этот детектив так, чтобы рассказ от первого лица
вели вы, а я был бы выведен как третье лицо.
- При условии, что вы не оклевещете меня.
Скачать книгу [0.08 МБ]
Пирамида