- Да, но из этого ничего не вышло, зачем же говорить об этом?
- Конечно, - сказал я. - У меня нет никаких причин говорить об этом,
Том. Я буду рассматривать это дело как конфиденциальное.
- Спасибо, Дэрайес.
- Будем оптимистически смотреть на вещи, Том, - сказал я. - Книга
Джайлса разойдется лучше, чем предполагали. Не часто писатель умирает в
разгар рекламной кампании.
- Ну что вы, - пробормотал он смущенно. - Мы не хотим наживать
капитал на несчастье.
- Полно, - сказал я. - Используйте заголовки. Это случилось на съезде
Эй-Би-Эй. Книготорговцам это очень поможет, и они начнут проталкивать
книгу. Подумайте только: "Смерть в Эй-Би-Эй".
Я вспомнил сетования Азимова, его обязательство написать книгу под
названием "Убийство в Эй-Би-Эй". Клянусь, я так старался распутать
происшествие, что у меня в этот миг даже мелькнула мысль, не подстроил ли
его Азимов, чтобы заиметь сюжет или разрекламировать свою книгу.
(Совершенная чушь. Я говорил Дэрайесу, что нелепо оставлять эту
фразу, но он настаивает, потому что уверяет, что он именно так подумал.
Если ему так хочется выглядеть придурком, это его дело.
А. Азимов.
Я не знаю, почему Азимов считает, что он выше подозрений.
Заинтересованный читатель может задуматься над тем, не пишет ли он эту
книгу в тюремной камере.
Дэрайес Джаст.
Ну что ж, даже если это ослабит напряженность сюжета, должен заявить,
что пишу эту книгу не в тюремной камере, а в своем кабинете.
А. Азимов.)
- Я полагаю, книга действительно лучше разойдется, - нерешительно
проговорил Том, - но мне это безразлично.
14. ГЕНРИЕТТА КОРВАСС. 19.45
Гости на приеме заполнили две большие комнаты и коридор между ними. Я
знал, наверное, не более одного из каждых десяти присутствующих, но мне
казалось, что буквально каждый здоровается со мной. Я стал знаменитостью,
приобретя большую известность от того, что обнаружил труп, чем от своих
четырех книг (не считая пятой, готовившейся к печати).
Я все больше мрачнел, переходя от группы к группе и думал о том, что
бесполезно искать иголку в стоге сена, и вдруг, примерно без четверти
восемь, услышал ее голос, повернулся в этом направлении и увидел ее. Я
присоединился к группе людей, среди которых она стояла, и в конце концов
мне удалось встретиться с ней глазами. Она мгновенно узнала меня, но тут
же отвернулась. Я протиснулся к ней и легонько потрогал ее за локоть.
Когда она обернулась я сказал так тихо, что практически никто не мог
расслышать:
- Мне надо поговорить с вами.
- О чем?
- Это очень важно, - ответил я все так же тихо.
- Пол поводу... - она не закончила фразу, но это внезапное молчание
было столь же красноречивым, как если бы она договорила.
- Да, - сказал я. - Выйдем из комнаты. Мы не можем говорить здесь.
Она пошла за мной. Я рассчитывал пройти во внутренний дворик, но и
там за маленькими столиками сидели участники приема. Я подвел ее к
невысокой бетонной ограде, окружающей ресторан, подтянулся и сел на нее,
болтая ногами.
- Ужасная история, - проговорила она. - Совсем не нужная реклама.
Попадет во все газеты.
- Об этом я ничего не знаю, Генриетта. Отель примет все меры, чтобы
замять шумиху.
- Ведь объявить о случившемся пришлось мне.
- Такая у вас работа.
- Но мне это не нравится.
- Согласен. Не нравится. Но, судя по вашему виду, вам не нравлюсь я,
только потому, что сообщил вам о происшедшем. Мне это тоже не нравится.
Интересно, понравилось бы вам войти туда и...
- Замолчите! - К моему удивлению, она готова была расплакаться. Я
замолчал, выжидая, заплачет или сдержится. Она не заплакала и спросила:
- Для чего мы сюда пришли?
- Послушайте, он был моим другом. Вчера вечером он не хотел идти с
вами, помните? Я заставил его пойти, и именно поэтому он не смог взять в
гардеробе пакет, который ему был нужен, и попросил меня это сделать, а я..
не смог выполнить его просьбу. Теперь для меня важно убедиться в том, что
это не привело к его смерти.
- Как мог пакет иметь столь важное значение?
- В нем были ручки. Джайлс всегда пользовался ручками со своей
монограммой, и он забыл их дома. Я не принес пакет вовремя, и он писал
автографы единственной ручкой, которая у него была с собой, а в ней
кончилась паста, и это вывело его из равновесия. Если бы он не
разволновался, он мог бы пойти на ленч книготорговцев и писателей. Но
поскольку он был вне себя: он поднялся в свой номер, решил принять душ,
чтобы поостыть, и, видимо, упал. Так что в каком-то смысле вина лежит на
мне.
- Если дело обстояло так, то чем я могу помочь?
- Я просто хочу знать все, что произошло вечером.
- Мне, собственно, нечего рассказывать. Мы поехали на телевидение и
записали передачу.
- А как он вел себя во время записи?
- Самым примерным образом. Очень хорошо говорил. Эту передачу покажут
через три недели, приурочат ко дню выхода книги. Если у них котелок варит,
прокрутят раньше. Я не удивлюсь, - добавила она с горечью, - если они
покажут ее завтра утром, пока съезд еще продолжает работу.
- Надо будет посмотреть, - сказал я. - А что было после записи?
- Ничего. Мы вернулись.
Скачать книгу [0.08 МБ]
Пирамида