Дженнингс разу нарек его Аппаратом. Он не был даже отдаленно похож на
какой-нибудь инструмент, но почему ему быть похожим?
- Никаких резких краев нет, - сказал Дженнингс. - Должно быть, он не
сломан.
- Возможно, чего-нибудь не достает.
- Может быть, - согласился Дженнингс, - но в нем как будто нет
подвижных частей. Он сплошной и неуравновешенный. - Он сам заметил, что
опять у него игра слов: "неуравновешенный" можно понять двояко. - Именно
это нам и нужно. Обломок изъеденного металла или участок с бактериями -
это лишь материал для предположений и споров. А вот это настоящее -
Аппарат явно внеземного происхождения.
Аппарат стоял между ними на столе, и оба серьезно рассматривали его.
Дженнингс сказал:
- Все же пора отправить предварительное сообщение.
- Нет! - резко и энергично возразил Штраус. - Дьявол, нет!
- Почему нет?
- Потому что если мы это сделаем, все перейдет в руки Общества. Сюда
слетятся толпы, и нас в лучшем случае упомянут в примечании. Нет! - Штраус
выглядел почти лукаво. - Давайте сделаем все, что сможем, прежде чем
слетятся гарпии.
Дженнингс думал об этом. И не мог не признать, что тоже хочет, чтобы
слава открытия не была у него украдена. Тем не менее...
Он сказал:
- Мне не хотелось бы рисковать, Штраус. - Впервые он подумал, не
назвать ли собеседника по имени, но подавил это желание. - Послушайте,
Штраус, - сказал он, - ждать нельзя. Если у него неземное происхождение,
значит он из другой планетной системы. В Солнечной, кроме Земли, нет
места, где могут существовать развитые формы жизни.
- Это еще не доказано, - ответил Штраус, - но что с того?
- Это значит, что эти существа умели летать меж звездами и далеко
превзошли нас технологически. Кто знает, что расскажет Аппарат об их
технологии? Возможно, это ключ... кто знает к чему? Ключ к невообразимой
революции в науке.
- Это романтический вздор. Если он продукт далеко зашедшей
технологии, мы ничего от него не узнаем. Воскресите Эйнштейна и покажите
ему микропротодеформатор, что он о нем подумает?
- Мы не можем быть уверены, что ничего не узнаем.
- Ну а если даже так? Чему помешает небольшая задержка? Мы только
удостоверимся, что у нас не отнимут славу открывателей.
- Но Штраус... - Дженнингс был почти на грани слез в стремлении
передать свое ощущение важности Аппарата, - а если мы с ним разобьемся? Не
доберемся до Земли? Нельзя им рисковать. - Он погладил Аппарат, как будто
влюбился в него. - Надо сообщить немедленно, и пусть пришлют за ним
корабль. Он слишком ценен...
Он испытывал сильное чувство, и Аппарат как будто потеплел у него под
рукой. Часть его поверхности, полускрытая под металлом, засветилась.
Дженнингс судорожно отдернул руку, и Аппарат потемнел. Но было уже
достаточно: это мгновение бесконечно много прояснило ему.
Он, задыхаясь, сказал:
- Как будто в вашем черепе распахнулось окно. Я видел сквозь него
ваши мысли.
- А я ваши, - ответил Штраус, - читал их, испытывал их, как угодно. -
Он, сохраняя холодное, замкнутое спокойствие, коснулся Аппарата, но ничего
не произошло.
- Вы ультра, - гневно заявил Дженнингс. - Когда я касаюсь... - И он
коснулся. - Вот снова. Я это вижу. Вы с ума сошли? Неужели вы в самом деле
считаете, что нужно уничтожить большинство человечества, сократить его
многосторонность и разнообразие?
Он снял руку с Аппарата, испытывая отвращение к тому, что увидел, и
Аппарат снова потемнел. Опять его осторожно коснулся Штраус, и снова
ничего не произошло.
Штраус сказал:
- Ради Бога, не будем спорить. Эта штука облегчает коммуникацию - это
телепатический усилитель. Почему бы и нет? У клеток мозга свой
электрический потенциал. Мысль можно рассматривать как колеблющееся
электромагнитное поле исключительно малой напряженности...
Дженнингс отвернулся. Он не хотел разговаривать со Штраусом. Он
сказал:
- Мы сообщим немедленно. Наплевать на славу. Берите ее всю. Я хочу
избавиться от этой штуки.
Штраус продолжал о чем-то думать. Потом сказал:
- Это больше чем коммуникатор. Он откликается на эмоции и усиливает
их.
- О чем вы говорите?
- Вы весь день держали его, и только сейчас он дважды отозвался. А
когда я его трогаю, он не отзывается.
- Ну и что?
- Он реагирует, когда вы в состоянии сильного эмоционального
напряжения. Таков механизм приведения его в действие. И когда вы
бесновались насчет ультра, я почувствовал ваши мысли.
- И что же?
- Послушайте, вы уверены, что правы? Любой мыслящий человек на Земле
понимает, что было бы гораздо лучше иметь население в миллиард, чем в
шесть миллиардов. Если бы мы полностью использовали автоматизацию - сейчас
толпы не дают нам сделать это, - у нас была бы эффективная и пригодная к
жизни Земля с населением, скажем, не больше пяти миллионов. Послушайте,
Дженнингс. Не отворачивайтесь.
Жесткость почти исчезла из голоса Штрауса в его стремлении говорить
убедительно.
- Но демократическим путем невозможно сократить население. Вы это
знаете. Дело не в сексуальном стремлении: внутриматочные вложения давно с
этим справились. И это вы знаете. Дело в национализме. Каждая нация хочет,
чтобы сначала сократили свою численность другие, и я с ними согласен. Я
хочу, чтобы моя этническая группа, наша этническая группа преобладала. Я
хочу, чтобы земля принадлежала элите, таким людям, как мы. Только мы
подлинные люди, а толпы полуобезьян сдерживают и уничтожают нас. Они все
равно обречены на смерть, но почему бы не спастись нам?
- Нет, - упрямо ответил Дженнингс. - Ни одна группа не обладает
монополией на человечество. Ваши пять миллионов зеркальных отражений,
лишенные разнообразия, умрут от скуки, и туда им и дорога.
Скачать книгу [0.03 МБ]
Пирамида
