— Летаю вот. Слушаю. Передаю послания. — Голос из облака гудел на одной басовитой ноте, слова различались с трудом, и, кажется, моя угрожающая поза не произвела на противника ни малейшего впечатления.
Следовало что-то немедленно предпринять. Я знал, что на столе у Спейса есть немало магических предметов, обладавших большой внутренней силой. К сожалению, я не умел ими пользоваться и в этот момент пожалел о том, что не прислушался к его мудрым наставлениям, не пожелал изучать основы магии и вот теперь снова влип в историю.
Осторожно, боком, я начал пробираться к столу, надеясь хотя бы напугать своего противника.
— Ты вот что, стой на месте! Кому говорю?! — Облако издало звук, похожий на кудахтанье большого петуха, и вытянулось в мою сторону. Теперь оно походило на длинную змею, конец хвоста которой по-прежнему цеплялся за книжную полку, а полупрозрачная пасть, быстренько отлившаяся из редкого тумана в нечто весьма плотное и зубастое, теперь раскачивалась буквально в десятке сантиметров от моего лица.
— Что здесь происходит, черт побери?! — прогремел у входа голос Спейса. — Ты что, не видел пентаграммы у входа?!
— Нет там никакой пентаграммы! — прошипело облако, заметно поубавившись в размерах.
Спейс, совершенно не похожий на человека, которого я знал, стоял в дверях.
Сейчас в нем было никак не меньше двух метров росту, и голова этого великана касалась дверной притолоки. Звезды на его халате сверкали голубыми льдистыми искрами, а голос гремел и, казалось, исходил одновременно из нескольких мест. Он приподнял правую руку, и сверкающая голубая молния сорвалась с его массивного кольца. Она ударила в голову туманной змеи, и та, завизжав, съежилась, уменьшилась в размерах, вновь превращаясь в рогатый шар.
— Я сижу на совете, занимаюсь важными делами, и вдруг приходит известие, что какой-то наглый слухач осмелился проникнуть в мое жилище!
— Простите, мастер! Я не знал! Я не мог предположить, что вы вернетесь так быстро!
— Он не знал! А нужно было знать, прежде чем протягивать свои грязные лапы к моему жилищу! — Вторая молния ударила в слухача, и тот вновь завизжал, запрыгал, и еще заметней уменьшился.
— Вон отсюда, поганое отродье, пока я не развеял тебя на атомы, и передай своей хозяйке, что если она еще раз попробует сунуться ко мне, то пожалеет об этом!
Слухач черной молнией метнулся к камину и исчез в его трубе. Но черного дождя сажи, которого я ожидал, не последовало. Похоже, эта дорога в дом Спейса была известна не только птицам.
***
Ключ в двери все еще скрежетал, а знакомый голос вновь произнес недавно услышанную мной фразу:
— Что здесь происходит, черт побери?
Лишь сейчас я окончательно проснулся и понял, что по-прежнему лежу на полу в развороченной прихожей, сжимая в руках арбалет. Значит, я, незаметно для себя, вновь уснул, и все последующее мне привиделось во сне? Спейс стоял у дверей. Он плотно затворил ее за собой, не забыв опустить массивный и совершенно бесполезный теперь засов в выдернутую из стены скобу.
Выглядел мой хозяин на этот раз вполне обычно, и я невольно повел глазами в сторону книжной полки, на которой совсем недавно, как мне казалось, сидело нереальное существо из ночного кошмара.
Теперь на этом месте на стене явственно были видны потеки копоти и куски разломанной и обгорелой штукатурки, именно туда били молнии из кольца Спейса, и это самое кольцо, между прочим, до сих пор сверкало у него на пальце.
— Вы хотите сказать, — прохрипел я, поднимаясь с пола и с трудом распрямляя затекшую спину, — что ничего не знаете о том, что здесь произошло?
— Именно это я и хочу сказать! И я хотел бы знать, кто превратил мою квартиру в мусорную свалку? Убери эту штуковину! Ты же не умеешь обращаться с арбалетом!
В этом он был, безусловно, прав, хотя я до сих пор с гордостью вспоминал выстрел, повредивший плечо О-Нилу. Я отложил в сторону арбалет и по порядку изложил Спейсу все ночные события, включая его собственное появление с молнией в руке. В этом месте моего рассказа Спейс одобрительно усмехнулся.
— Это хорошо, что ты такого высокого мнения о моих магических способностях, а вот все остальное, к сожалению, чертовски плохо. Теперь уже нет ни малейшего сомнения в том, что они знают, где ты находишься, и сделают все, чтобы от тебя избавиться. Арбалет с автоматическим спуском — это только начало, проба сил, так сказать. Наверно, им было интересно посмотреть, как ты поведешь себя в этой ситуации. Они никогда не повторяются, и следующая их попытка может оказаться гораздо более опасной.
Сейчас восемь часов утра. Днем в мое жилище никто не сунется, по крайней мере, пока я здесь. Значит, до вечера тебе ничего не грозит, и у нас достаточно времени, чтобы собраться и приготовиться.
— Приготовиться к чему?.. — выдавил я из себя, чувствуя уже, что Спейс затевает очередную потасовку, и, конечно же, не ошибся.
— К ночному бою, разумеется. Днем нам через город не прорваться. На пороге моего жилища кончается экстерриториальность, а моя дипломатическая неприкосновенность на тебя не распространяется, так что придется пробиваться ночью. Ночью становятся сильнее прихвостни твоей бывшей хозяйки, зато люди лорда Грегориана стараются не высовывать носа из своих жилищ без самой крайней необходимости. У ворот крепости будет стоять наряд, и нам придется заставить солдат открыть ворота, — но с этим, я думаю, тебе удастся справиться. Арбалетом, как я вижу, ты научился пользоваться.
— Куда мы, собственно, собираемся?
— Хороший вопрос… Раз уж ты свалился на мою голову, я хочу позаботиться о том, чтобы этим тварям пришлось дорого заплатить за твою жизнь.
В этой фразе мне многое не понравилось и многое по-прежнему оставалось неясным.
— Вы хотите сказать, что в конце концов они меня прикончат?
— Разумеется. Но в монастыре Светозара ты будешь в безопасности и до тех пор, пока там останешься, можешь не беспокоиться за свою жизнь. Проблема состоит лишь в том, как нам добраться до монастыря.
— Проблема состоит совсем в другом! Я что, теперь всю оставшуюся жизнь должен провести в этом монастыре? Помогите мне лучше добраться до космопорта! Я не желаю больше оставаться на вашей свихнувшейся планете.
— Он не желает! Скажите, пожалуйста! Да кто тебя держит? Ты ведь знаешь, как открывается эта дверь, и имеешь полное право выбрать вместо монастыря тюрьму лорда Грегориана. Вряд ли они тебя сразу казнят. Сначала попробуют узнать, с чего это ты такой шустрый. У них там есть много приспособлений, чтобы развязывать людям языки. Вопли несчастных узников по ночам не дают спать горожанам, которым посчастливилось жить вблизи крепости. Так что, дерзай. Тебя там ждут с нетерпением.
— Мне нужно попасть в космопорт, и вы должны мне помочь хотя бы в этом!
— Я тебе ничего не должен. Космопорт здесь есть, но он закрыт уже лет двести. Я говорил тебе, что корабли в нашу колонию не ходят.
— Но у вас тем не менее есть связь с Федерацией!
— Связь есть. Но ты не настолько важная шишка, чтобы за тобой прислали специальный рейдер.
Вскоре я понял, что дальнейшее обсуждение этого вопроса ни к чему не приведет. Спейс твердо решил спровадить меня в монастырь, и я его понимал. Чужие проблемы решать никому не хочется. Какое-то время мне придется провести в монастыре, пока я не придумаю способа, как отсюда вырваться.
За долгий день, пока Спейс занимался приготовлениями к предстоящему ночному походу, я почти свыкся с этой мыслью. Без особых сожалений я покину его дом и этот ненормальный город, и лишь одно обстоятельство, одна мысль не давала мне покоя. Девушка с желтыми глазами птицы… Вряд ли я когда-нибудь увижу ее снова. Да и какое это имеет значение? Она наверняка давно уже забыла о случайном прохожем, оказавшемся вместе с ней под смертоносным градом.
Пока тянулся этот бесконечный день, приправленный моими сожалениями о несостоявшемся знакомстве с девушкой, к нам дважды, довольно настойчиво, стучали, но Спейс запретил мне отвечать и не обращал ни малейшего внимания на то, что снаружи кто-то бешено лупил по двери тяжелым предметом. Однако открыть нашу дверь, даже лишенную запоров и наполовину разбитую, так никто и не осмелился.
— Ворваться ко мне они не могут, пусть себе пока развлекаются, — флегматично изрек Спейс, продолжая укладывать две дорожные котомки, довольно сильно отличавшиеся друг от друга. Заплечный мешок Спейса заполняло разное магическое барахло, с моей точки зрения, совершенно бесполезное: какие-то мази, порошки, корешки и камни. Весь запас пиши, воды и оружия пришелся на второй, предназначавшийся мне мешок.
— Как только мы покинем жилище, до самых городских ворот моя магия будет бессильна. Магия лорда Грегориана подавляет здесь все посторонние влияния. Так что нам придется полагаться только на оружие.
— Эти жалкие мечи и самострелы вы называете оружием? Я бы предпочел бластер!
— Ты мало что знаешь об этом мире. Магу, тем более такому могучему, как лорд Грегориан, ничего не стоит вывести из строя любое энергетическое оружие. Так что забудь о нем. Если хочешь защитить свою жизнь, тебе придется научиться пользоваться холодным оружием.
— Вы хотите сказать, что против мечей магия бессильна?
— Это не совсем так. Но мечи легко можно защитить от постороннего магического влияния. Кстати, хорошо, что ты мне об этом напомнил. — И, бормоча какую то абракадабру на незнакомом мне древнем языке, он начал натирать наши мечи разными порошками из своих магических запасов. Мне это совсем не понравилось. Если уж он об этом забыл, то вполне мог упустить из виду и что-нибудь гораздо более важное.
Наконец этот долгий, выматывающий нервы день кончился. Приоткрыв штору, Спейс убедился в том, что луна показалась из-за городской стены.
— Теперь пора, — изрек он, вручая мне оба меча и небрежным жестом закидывая за спину свою котомку — Нам может понадобиться помощь. Во всяком случае, пока мы не выберемся из города…
Можно подумать, раньше он об этом не знал. Не сказав ни слова, я направился к двери, понимая уже, что первый удар засевших снаружи обладателей тяжелых предметов мне предстоит принять на себя.
Глава 16
Не успели мы пройти и двух кварталов вдоль городской стены, как Спейс заметил преследование. Небольшой отряд пикерменов из личной гвардии самого лорда Грегориана следовал за нами на небольшом расстоянии, не приближаясь и не отставая.
— Какого черта им от нас надо? — Я давно заметил, что в лексиконе Спейса слово «черт» занимало почетное место, хотя мне было запрещено употреблять его. На этот раз я мысленно согласился со своим провожатым. — Их время кончилось, они должны сидеть в крепости, а не разгуливать по городу! — продолжал возмущаться Спейс.
— Что будем делать? — лаконично спросил я, прервав поток его недовольных высказываний.
— Они от нас не отстанут до самых ворот, а там объединятся с охраной и тогда нападут. Придется нам сделать это первыми. Начинай!
— Почему я?
— Потому, что ты сильней и моложе меня!
— Но мне не справиться с отрядом из пяти человек!
— Тебе и не надо справляться! Надо задержать их до тех пор, пока не взойдет луна. — Я не совсем понял, какое отношение имеет луна к преследовавшим нас солдатам, но порассуждать на эту тему мне не удалось.
Видимо, пикерменам надоело ждать, пока мы продолжим путь к воротам, и они сами бросились в атаку. Двое из нападавших в мгновение ока оказались рядом со мной. Но это не произвело на меня должного впечатления. Странное состояние отрешенности неожиданно нахлынуло на меня. Происходящее меня не касалось. Я опять словно очутился в зрительном зале и наблюдал за тем, как наконечники пик, сверкавшие в свете ближайшего газового фонаря, медленно приближались к моей груди. Мне было интересно узнать, куда именно они вонзятся. Но даже любопытство было приглушенным и каким-то неярким. Я хорошо запомнил это полусонное состояние, потому что впоследствии понял, что именно оно предшествует многократному ускорению моих реакций. Организм словно замирал, собирая все силы в туго взведенную пружину.
Пики неожиданно замедлили свое движение. Они двигались все медленнее и в конце концов остановились в нескольких сантиметрах от моей груди. Было очень странно видеть тела нападавших, застывших в неустойчивой позе, с резким наклоном вперед.
Присев и подождав, как мне показалось, не меньше минуты, я оказался в том положении, которого и хотел добиться. Обе пики уже находились над моей головой, а пикермены еще не поняли, что происходит, и не успели занять более устойчивую позицию. Я ударил обоих снизу, одного за другим, не слишком спортивным ударом ниже пояса, правда, все еще не применяя лезвие меча. Впрочем, им хватило и рукоятки. Оба свалились на то самое место, где я только что находился. Теперь я стоял позади неподвижно лежавших на земле пикерменов и с интересом наблюдал, как оставшиеся трое солдат набросились на Спейса. Не то, чтобы я не собирался ему помогать, — мне просто было интересно посмотреть, как он выпутается из этой ситуации, без оружия, которое все, до последнего ножа, находилось в моей котомке.
Спейс вертелся, как юла, бормотал заклинания, приподнимал руку со своим волшебным кольцом, но ничего не происходило. Заклинания за порогом его дома не действовали. Я понял, что если немедленно не вмешаюсь, эти трое не в меру прытких ребят покончат с моим гостеприимным хозяином.
Но, прежде чем я достиг места схватки, взошла луна, и Спейс пронзительно свистнул.
Какая-то серая тень сорвалась с крыши ближайшего дома, ударилась о землю и обернулась женщиной. За всем, что последовало потом, я наблюдал, не веря собственным глазам.
В руках у незнакомки, между прочим совершенно обнаженной, не было никакого оружия, но это продолжалось всего секунду. Трое нападавших на Спейса пикерменов замерли на месте, и я их хорошо понимал. Если на вас из темноты неожиданно бросается обнаженная женщина, обладающая формами греческой богини, любой мужчина задумается, прежде чем поднимет на нее оружие. А ей этой секундной растерянности наших врагов оказалось достаточно, чтобы выхватить из заплечных ножен одного из солдат его собственный меч, и, прежде чем солдаты успели опомниться, уже два меча льдисто сверкнули в ее руках.
Было слишком темно, для того чтобы я мог рассмотреть лицо незнакомки, но гибкость ее движений, округлость форм и копна светлых, почти прозрачных волос, летавших следом за ней, показались мне знакомыми. «Где-то я ее уже видел…» И это было все, что я успел подумать, прежде чем с тремя нападавшими на Спейса пикерменами было покончено. Она буквально искромсала их на куски, ни на секунду не прекращая движения стальной мельницы в своих руках.
Обернувшись в сторону двоих, сбитых мною с ног нападавших, которые уже пытались подняться, она очутилась рядом с ними в невероятно длинном прыжке. Вновь сверкнуло лезвие, брызнула кровь, и у меня мороз прошел по коже, — у этого существа, кем бы оно ни было, лучше не становиться на дороге…
— Еще трое прячутся в кустах у стены, — произнесла она мелодичным голосом, обернувшись ко мне. — Займись ими. Мне надо расчистить дорогу к воротам.
Не люблю, когда мною командуют, особенно если это женщина, особенно если это такая женщина… Я все еще не узнавал ее… Что-то во мне упорно сопротивлялось объединению в одно целое образа моей спасительницы, дорисованного собственным воображением до ангельского совершенства, с образом безжалостной ночной убийцы.
Но делать было нечего, еще миг, и я уже знал, что это один и тот же человек… Прежде чем она исчезла, столь же стремительно, как появилась, я успел заметить на ее атласной коже пятна чужой крови.
Раздумывать над этим не было времени, трое солдат уже выбрались из засады и собрались заняться Спейсом, выбрав для атаки наиболее слабого противника. По опыту прошедшей стычки я уже знал, что в рукопашной схватке он ни для кого не представляет угрозы. Заметив мое стремительное приближение, все трое немедленно оставили Спейса в покое. Они отнюдь не были трусами и сидели в засаде, лишь выжидая удобного момента для нападения. Я понял это по той скорости, с которой они ринулись на меня, едва я оказался в пределах досягаемости их пик. Эта скорость неприятно меня поразила.
Замедление в движениях противников, которым я буквально упивался в начале схватки, теперь исчезло. Нас разделяла невысокая полоса кустов, которую солдатам пришлось преодолевать, но я не сумел воспользоваться этими драгоценными мгновениями, вновь превратившись в космовика, неплохо разбиравшегося в звездных координатах и не слышавшего о существовании мечей.
Когда вырвавшийся вперед пикермен уже собирался наколоть меня на свою пику, я совершенно случайно споткнулся, зацепившись за какой-то камень, и, падая, выронил меч.
Нападавший не успел вовремя изменить направление своего удара и оказался в невыгодном положении. Это позволило мне ухватиться за древко его пики, и в тот же момент я понял, что, хотя моя реакция стала вполне обычной, сила энергана, сконцентрированная в мышцах, осталась. Пикермен пролетел надо мной и тяжело рухнул под ноги Спейсу, оставив пику у меня в руке.
У меня не оставалось времени, чтобы проследить, справится ли Спейс с обезоруженным противником, поскольку второй пикермен ринулся на меня, собираясь завершить начатое своим менее удачливым соратником. Я еще не успел подняться на ноги и сидя ждал его, направив трофейную пику в сторону нового противника. Он попытался с ходу отбить лезвие наконечника моей пики, и это было роковой ошибкой. С таким же успехом он мог бы попытаться сдвинуть с места скалу.
Не ожидая такого сопротивления, он потерял равновесие, и я достал его наконечником своей пики. Удар получился слабым, скользящим. Собственно, это был не удар, а легкое прикосновение наконечника к его груди. Но совершенно неожиданно для меня этого оказалось достаточно, чтобы распороть кожаный нагрудник, плотно обшитый металлическими полосами и предназначенный специально для того, чтобы отражать такие удары.
Струя горячей солоноватой крови брызнула мне в лицо, мой второй противник закричал от боли и скорчился на земле, выронив свою пику.
Теперь, наконец, я смог вскочить на ноги и броситься на помощь к Спейсу. Но он сумел все-таки справиться с обезоруженным мною противником. Третий солдат, увидев, что случилось с его товарищами, не захотел испытывать судьбу и торопливо покинул место схватки.
Очутившись рядом со Спейсом, я смог наконец перевести дыхание и задать мучивший меня вопрос.
— Кто она?
— О ком ты говоришь? — с невинным видом спросил Спейс, вкладывая в ножны трофейный меч.
— Кто эта женщина и почему она свалилась на нас с крыши какого-то дома?
— Потому что она там сидела.
— Может, все же ты объяснишь, что это значит? Обычные женщины по ночам не сидят на крышах!
— Тут ты прав. Она не совсем обычная женщина. Она владеет некоторыми приемами перевоплощения, которым я ее научил. Это моя племянница Ария. И она говорила мне, что ты уже успел с ней познакомиться во время прошлого драконеста.
Выходит, я не ошибся. Это все-таки была она, та самая таинственная незнакомка, что спасла меня на площади во время града ядовитых яиц, — это была та самая девушка, из-за которой, если уж быть честным перед самим собой, я так не хотел покидать город.
Но теперь к ее образу, сложившемуся в моем сознании, примешалось что-то темное. Если человек до такой степени пропитан магией, что может перевоплощаться в какую-то ночную птицу, возникает вопрос: можно ли его по-прежнему считать человеком? И если женщина с такой легкостью проливает чужую кровь, можно ли к ней по-прежнему относиться с тем трепетным чувством, которое возникло во мне во время безрезультатных поисков исчезнувшей незнакомки?
Ответа на этот чисто философский вопрос у меня не было, и я предпочел отложить его разрешение до лучших времен.
Медленно пробираясь вдоль городской стены и стараясь везде, где это было возможно, не покидать ее густой тени, мы приближались к воротам. Луна, не собиравшаяся нам помогать, светила изо всех сил, хотя и стояла пока еще низко, у самого горизонта.
В двух местах мы наткнулись на трупы стражников. Глубокие раны от мечей на их телах свидетельствовали о том, что им пришлось слишком близко познакомиться с искусством рукопашного боя, которым в совершенстве владела Ария.
— По-моему, это нечестно отвлекать мужчин во время боя своей наготой! — заметил я с излишней горячностью.
— Ну, эта древняя хитрость используется еще со времен амазонок. А что касается честности, то всякий бой занятие не слишком честное. Когда речь идет о жизни или смерти, каждый старается победить любой ценой.
— Существовали ведь рыцарские правила поединков!
— Не было никаких правил. Их придумали позже те, кто описывал поединки в своих романах. Была только кровь и грязь, как здесь.
Больше до самой сторожевой башни нам не встретилось ни одного патрульного. Когда до городских ворот осталось несколько десятков метров, я вновь увидел Арию и неизвестно почему почувствовал облегчение оттого, что теперь она была в трофейной одежде одного из стражников. Вид ее обнаженного тела действовал не только на врагов…
Тэги:
Необъяснимое
Скачать книгу [0.22 МБ]
Пирамида