Гюнтер, вы сказали, что убийца несколько минут назад позвонил вам и передал
послание братства «Иллюминати»?
– Да, это так.
– И в этом послании говорится, что иллюминаты каким то образом несут
ответственность за смерть папы?
– Совершенно верно. Звонивший сказал, что причиной смерти понтифика был вовсе не
удар. Папа был отравлен иллюминатами.
Все находящиеся в кабинете окаменели.
– Отравлен? – удивился ведущий. – Но... но каким образом?
– Подробностей они не сообщают, – ответил Глик, – но говорят, что умертвили его
с помощью лекарства, известного как... – послышался шорох бумаги, – как гепарин.
Камерарий, Оливетти и Рошер обменялись смущенными взглядами.
– Гепарин? – переспросил Рошер – он был явно взволнован. – Но ведь это же...
– Лекарство, которое давали папе, – побелевшими губами прошептал камерарий.
– Папа принимал гепарин? – спросила потрясенная Виттория.
– Он страдал от тромбофлебита, – ответил камерарий, – и раз в день ему делали
инъекцию. Почему иллюминаты заявляют...
– В больших дозах гепарин смертелен, – вмешалась Виттория. – Это мощный
препарат, препятствующий свертыванию крови. Его передозировка вызывает массивное
внутреннее кровоизлияние и кровоизлияние в мозг.
– Откуда вам все это известно? – удивленно подняв брови, спросил Оливетти.
– Биологи используют его при изучении морских млекопитающих, чтобы
воспрепятствовать появлению тромбов в результате снижения активности животных. В
тех случаях, когда препарат применялся неправильно, животные погибали. –
Выдержав короткую паузу, девушка продолжила: – У людей передозировка гепарина
вызывает симптомы, схожие с теми, которые бывают при инсульте... без вскрытия их
очень трудно различить. Камерарий казался крайне обеспокоенным.
– Синьор, – сказал Оливетти, – нет сомнения, что мы имеем дело с очередным
рекламным трюком иллюминатов. Передозировка лекарства в случае с папой просто
невозможна. К нему не было доступа. Но даже если проглотить наживку и выступить
с опровержением, нам все равно не удастся опровергнуть заявление негодяев.
Законы Ватикана запрещают вскрытие усопших понтификов. И даже в том случае, если
мы решимся на нарушение этого правила, то все равно обнаружим следы гепарина от
ежедневных инъекций.
– Верно! – Голос камерария звучал решительно и резко. – Но меня беспокоит даже
не это. Никто за стенами Ватикана не знал, что его святейшество принимает это
лекарство.
Все умолкли, обдумывая возможный смысл услышанного.
– Если имела место передозировка гепарина, – первой нарушила молчание Виттория,
– то признаки этого в теле можно обнаружить.
– Мисс Ветра, – бросил, повернувшись к ней Оливетти, – повторяю, если вы
пропустили это мимо ушей: законы Ватикана запрещают вскрытие усопшего понтифика.
Мы не намерены осквернять тело его святейшества только потому, что враг сделал
это возмутительное заявление.
– Я вовсе не предлагаю... – смущенно произнесла Виттория, которая отнюдь не
желала проявить неуважение к телу покойного папы. – Я вовсе не предлагаю, чтобы
вы эксгумировали тело... – Она умолкла, и в ее памяти вдруг всплыли слова,
сказанные Лэнгдоном в капелле Киджи. Он тогда мимоходом заметил, что саркофаги,
в которых покоятся останки пап, находятся на поверхности земли и никогда не
цементируются. Этот обычай корнями уходит во времена фараонов, когда считалось,
что захоронение гроба в землю навсегда заточает душу усопшего. Вместо
захоронения стали использовать тяжелые, иногда весящие сотни фунтов каменные
крышки. «Следовательно, технически возможно...» – подумала девушка.
– Какого рода признаки? – неожиданно спросил камерарий.
Виттория почувствовала, как ее сердце затрепетало от страха. Подавив волнение,
она сказала:
– Чрезмерно большая доза гепарина вызывает кровотечение слизистой оболочки рта.
– Чего, простите?
– Десны жертвы начинают сильно кровоточить. После смерти кровь запекается, и
ротовая полость умершего чернеет.
Виттория как то видела фотографию, сделанную в лондонском аквариуме, после того
как пара касаток в результате ошибки дрессировщика получила слишком большую дозу
гепарина. Безжизненные тела касаток плавали на поверхности бассейна, их пасти
были открыты, и из них вываливались черные как сажа языки.
Камерарий, не проронив ни слова, уставился в окно.
– Синьор, если заявление об отравлении окажется правдой... – начал Рошер, и в
тоне капитана на сей раз полностью отсутствовал присущий ему оптимизм.
– Это не может быть правдой, – перебил его Оливетти. – Доступ посторонних к папе
был полностью исключен.
– Если это заявление окажется правдой, – повторил Рошер, – и наш святой отец был
отравлен, то это может серьезно осложнить ход поисков антивещества. Убийство
понтифика говорит о том, что враг проник в самое сердце Ватикана. В этом случае
нельзя ограничиваться осмотром белых зон. Поскольку нашей системе безопасности
нанесен такой сокрушительный удар, мы скорее всего не сможем обнаружить заряд
вовремя.
Оливетти одарил подчиненного ледяным взглядом и произнес:
– Капитан, если хотите, я могу сказать вам, что произойдет...
– Нет, – неожиданно повернувшись, перебил камерарий. – Это я скажу вам, что
произойдет в ближайшее время. – Клирик посмотрел в глаза Оливетти и продолжил: –
Все зашло слишком далеко. Через двадцать минут я приму решение о том, приступать
или не приступать к эвакуации Ватикана. Одновременно это будет решением о
дальнейшей судьбе конклава. Это окончательно. Ясно?
Оливетти даже бровью не повел, но ничего не ответил.
Камерарий стал говорить напористо, так, словно открыл в себе новый источник
энергии:
– Капитан Рошер, завершайте осмотр белых зон. Об окончании немедленно доложите.
Рошер кивнул и окинул Оливетти тяжелым взглядом. Камерарий подозвал к себе двух
гвардейцев и сказал:
– Я хочу, чтобы репортер Би би си Гюнтер Глик был немедленно доставлен в этот
кабинет. Если иллюминаты выходили с ним на связь, он сможет нам помочь.
Ступайте.
Солдаты скрылись за дверью.
Затем камерарий обратился ко всем задержавшимся в кабинете швейцарским
гвардейцам.
– Господа, я не могу допустить новых жертв. К десяти часам вечера вы должны
найти двух оставшихся кардиналов и захватить чудовище, ответственное за эти
убийства. Вам все ясно?
– Но, синьор, – возразил Оливетти, – мы не имеем представления, где...
– В этом направлении работает мистер Лэнгдон. Он кажется мне человеком
способным, и я верю в его успех.
Пирамида