тике. Так что из потока не просто трудно понимаемых, но даже трудно вос-
производимых фраз ему удалось вычленить лишь два часто повторяемых сло-
ва: "афш", что означало "багаж" (Язон то ли вспомнил, то ли догадался об
этом), и "мухарриб" - так называли его самого с явным желанием оскор-
бить. Однако ситуация складывалась таким образом, что было явно не до
практических занятии по изучению дарханского языка.
Язон вдруг представил себе, как эта доблестная компания начинает
обыскивать Мету, и содрогнулся. Вначале на их совести появятся три тру-
па, а затем... Очевидно, затем трупами станут они сами. Ведь не удастся
же в самом деле Мете даже при ее выдающихся способностях перестрелять до
единого весь личный состав полиции Дархана.
- Камарадо, послушайте, - мягко начал Язон, радуясь тому, что Мета ни
слова не понимает на эсперанто. - Я уверяю вас, нет никакого смысла про-
изводить обыск, то есть личный досмотр. К тому же моя жена, с которой мы
пока только помолвлены, но не обручены официально, не переносит фа-
мильярного отношения и всяких этих насильственных действий. Учтите, она
спортсменка и большой специалист по стрельбе, а еще с нервами у нее не
все в порядке...
- Сочувствую вам, камарадо, - откликнулся чернокожий муфаттиш, по-
чувствовавший свое превосходство и заговоривший теперь едва ли не при-
ветливо. - Сочувствую, но закон есть закон. И если вы что-то неправильно
поняли, спешу пояснить вам: обыскивать вашу даму, будут женщины.
Он нажал еще одну клавишу, и явились две миловидные девушки с тонкими
чертами лица и кожей цвета графитовой смазки.
- Прошу вас следовать в комнаты для досмотра, - объявил пограничник и
так гадко улыбнулся, что Язон вмиг догадался: обыскивать-то Мету будут,
конечно, эти черные девчонки, а вот наблюдать за столь увлекательным
процессом намерен не только похотливый пограничник, но, очевидно, еще
целая компания его друзей. Наверняка в комнатах персонального досмотра
установлены следящие камеры, то-то они все так радуются в предвкушении
намечающегося действа! Ну, извините, ребята, не дождетесь.
Много лет назад Язон был на Дархане. Отдыхал у теплого моря, после
тяжелых игорных будней на планете Мэхаута. Дархан всегда был очень спе-
цифическим местом во Вселенной. Здесь, в государстве религиозных фанати-
ков, свято соблюдавших заветы какого-то - древнего пророка, запрещали
почти все: наркотики, алкоголь, табак, проституцию, азартные игры, - го-
мосексуализм, уличные шествия, разговор вслух на древних языках громкую
музыку, превышающую пятьдесят децибел, плевки и сморкание на публике,
хождение на руках... (Последний пункт казался Язону смешным, до тех пор
пока он не узнал, что к хождению на руках приравнивается любое касание
поверхности почвы передними конечностями. Короче говоря, если ты что-ни-
будь уронил на землю или на пол - забудь об этом. Касаться земли руками
нельзя. Все, что упало на землю, подбирают после захода солнца предста-
вители низших каст. А люди благородных кровей, не смеют касаться земли
или пола даже пальцами. За любые нарушения местных законов следовало
строгое наказание. К ответственности привлекали любого, невзирая на пол,
возраст и гражданство провинившегося. Случалось, представители весьма
богатых планет проводили по нескольку месяцев в ужасных тюрьмах Дархана,
пока на межправительственном уровне шел торг о сумме залога за осужден-
ного. Цифры всякий раз назывались астрономические.
Да, планета Дархан была прекрасным местом для отдыха высоконравствен-
ных людей, поправляющих свое здоровье и не считающих скуку главным злом
во Вселенной. Любители же настоящих развлечений, во всей гамме дозволен-
ного и недозволенного, летели на соседнюю Кассилию. Кассилийские моря и
реки на долгие полгода покрывались льдом, да и летом там было, как пра-
вило, прохладно, зато в городах, под крышами роскошных соляриев, ресто-
ранов, зимних садов, казино, борделей и дансингов, - по-настоящему жар-
ко. Кто-то когда-то пошутил: на Кассилии разрешено все, даже то, что
запрещено. На Дархане запрещено все, даже то, что разрешено.
Таким образом, коренные граждане Дархана оказывались с детства лишены
большей части радостей жизни. Эти моральные уроды и вырастали с годами в
тайных наркоманов, потенциальных убийц и полновесных сексуальных
маньяков, вожделевших любого запретного кайфа с истеричностью клиничес-
ких идиотов. Язон помнил, как вокруг большого международного пляжа в
Дурбайде сидели дарханцы, укутанные в традиционные, предписанные религи-
ей синие балахоны, и часами наблюдали в сильные бинокли за купанием
инопланетных женщин в узеньких бикини-веревочках. Закон запрещал дархан-
цам, как мужчинам, так и женщинам, обнажать свое тело на публике, а к
международным пляжам им не полагалось подходить ближе чем на пятьсот
метров. Язон и сочувствовал этим странным людям, и смеялся над ними. Но
сейчас было не до смеха. Эти уроды собирались оскорбить Мету, а Мета
умела постоять за себя. Да кто вообще успеет оскорбить ее? О чем он ду-
мал?! Это же смешно! Ведь любой нормальный полицейский начнет с обезору-
живания. Меж тем обезоруживание пиррянина - процесс, который как нач-
нешь, так и закончишь. Неинтересный процесс.
Да, Язон еще, в полете догадывался, что на этой суровой планете рано
или поздно придется конфликтовать с властями: Но устраивать перестрелку
с полицией прямо в космопорту в его планы никак не входило. С лихорадоч-
ным, отчаянием искал он выход из создавшейся ситуации.
Помощь подоспела, как всегда, неожиданно. Очень смуглый, но скорее от
космического загара, чем от природы, человек возник рядом с ними, словно
из-под земли, ослепляя жемчужно ровной улыбкой. На нем был элегантный
светлый костюм, белоснежные лацканы которого подчеркивали благородную -
красоту золотисто-шоколадной кожи и черных до синевы волос.
- Товарищи, я говорю извинение, это наши друзья, друзья нашей планеты
- начал он на слегка ломаном эсперанто.
Но очевидно, дело было не в произносимых словах, а в статусе подошед-
шего. Он коротко сверкнул радужным значком на тыльной стороне запястья -
надпись на этой бляхе Язон прочесть не успел, - но все дарханцы встали
навытяжку, едва не щелкнув каблуками от усердия. Язон понял, что опас-
ность миновала, сразу шумно выдохнул и, прикрыв на секунду глаза, обра-
тился к незнакомцу на меж-языке:
- Вы оказались здесь очень вовремя. Большое спасибо.
- О, я счастлив приветствовать вас на нашей планете, - откликнулся
тот, с радостью забывая об эсперанто. - Меня зовут капитан Кортес. Сле-
дуйте за мной, пожалуйста.
Мета перевела взгляд с гуталинно-черного сурового пограничника на шо-
коладно-жемчужного улыбчивого Кортеса, и глаза ее недвусмысленно резюми-
ровали: "Хрен редьки не слаще". Однако идти куда-то было, безусловно,
интереснее, чем стоять, и в этом они с Язоном оказались солидарны.
Скачать книгу [1.23 МБ]
Пирамида