через два дня. Через - два - дня, - сказал он с расстановкой. - Повторить?
- Сегодня я спросил вас в первый раз, - кротко сказал Леонид
Андреевич.
- И больше не спрашивайте, - сказал Турнен. - Хотя бы сегодня.
- Не буду, - сказал Леонид Андреевич.
Турнен посмотрел на него.
- Я надеюсь, вы не обиделись?
- Ну что вы, Тойво...
- А вы тоже не любите охоту?
- Терпеть я ее не могу.
Турнен опустил глаза.
- Что бы вы делали на моем месте? - спросил он.
- На вашем месте? Ну что бы я делал... Ходил бы за женой по лесу и
носил бы ее... этот... ружье... и разные огнеприпасы.
- А вам не кажется, что это было бы глупо?
- Зато спокойно. Мне нравится, когда спокойно.
Турнен поджал губы и покачал головой.
- Она не выносит, когда я таскаюсь следом. Она раздражается,
нервничает, все время промахивается. И егеря злятся... Так что я
предпочитаю оставаться. В конце концов можно представить себе, что это
даже полезно... Здоровое волнение, этакое взбадривание...
- Действительно, - сказал Леонид Андреевич, - как это мне сразу не
пришло в голову? Все эти наши страхи - просто нормальная функция
застоявшегося воображения... Ведь что такое этот лес? А?
- Да, - сказал Турнен. - Что он, собственно, такое?
- Ну, тахорги... Ну, туман, который, правда, не туман... Смешно!
- Какие-то там блуждающие болота, - проговорил Турнен, усмехаясь.
- Насекомые! - сказал Леонид Андреевич и поднял палец. - Вот
насекомые - это действительно неприятно.
- Ну, разве что насекомые...
- Да. Так что, я думаю, мы совершенно напрасно беспокоимся.
- Слушайте, Горбовский, - сказал Турнен, - почему-то, когда я
разговариваю с вами, мне всегда кажется, что вы надо мной издеваетесь.
Леонид Андреевич поднял брови.
- Странно, - сказал он. - Честное слово, я действительно думаю, что
мы с вами напрасно беспокоимся.
Они помолчали.
- Я беспокоюсь о своей жене, - сказал Турнен. - А вот о чем
беспокоитесь вы, Горбовский?
- Я? Кто вам сказал, что я беспокоюсь?
- Вы все время говорите: "мы с вами"...
- А-а... Ну, это просто... Вы только не подумайте, что я тоже
беспокоюсь за вашу жену. Если бы вы видели, как она на двести шагов...
- Я видел, - сказал Турнен.
- И я тоже видел. Поэтому я нисколько за нее не беспокоюсь.
Он замолчал. Турнен подождал немного и спросил:
- Все?
- Что - все?
- Больше вы ничего мне не скажете?
- Н-ничего.
- Тогда пойдемте завтракать, - сказал Турнен, поднимаясь.
Леонид Андреевич тоже поднялся и запрыгал на одной ноге, натягивая
шлепанец.
- Ох, - сказал Турнен. - Да отойдите же вы от края!
- Уже все, - сказал Леонид Андреевич, притопывая. - Сейчас отойду.
Он последний раз посмотрел на лес, на плоские пористые пласты его у
самого горизонта, на его застывшее грозовое кипение, на липкую паутину
тумана в тени утеса.
- Хотите бросить камушек? - сказал он, не оборачиваясь.
- Что?
- Бросьте туда камушек.
- Зачем?
- Я хочу посмотреть.
Турнен открыл рот, но ничего не сказал. Он подобрал камень и,
размахнувшись, швырнул его в пропасть. Потом он поглядел на Горбовского.
- Я еще мог бы напомнить вам, - сказал Леонид Андреевич, - что с нею
Вадим Сартаков, а это самый опытный егерь на базе.
Турнен все смотрел на него.
- А ищейку настраивал сам Поль, а это значит...
- Все это я помню, - сказал Турнен. - Я спрашивал вас совсем не об
этом.
- Правда? - сказал Горбовский. - Значит, я вас неправильно понял.
Алик Кутнов пил томатный сок, держа стакан двумя толстыми красными
пальцами. На месте Риты почему-то расположился тот молодой человек с
громким голосом, что прибыл вчера на спортивном корабле, и Турнен сидел,
нахохлившись, не поднимая глаз от своей тарелки, и резал на тарелке
кусочек сухого хлеба - пополам и еще раз пополам, и еще раз пополам...
- Или, например, Ларни, - сказал Алик, взбалтывая в стакане остатки
сока. - Он видел треугольный пруд, - в котором купались русалки.
- Русалки! - сказал новичок с восторгом. - Превосходно!
- Да-да, самые обыкновенные русалки. Вы не смейтесь, Марио. Я же вам
говорю, что наш лес немножечко не похож на ваши сады. Русалки были зеленые
и необычайно красивые, они плескались в воде... Только у Ларни не было
времени ими заниматься, у него истекал срок биоблокады, но он говорит, что
запомнил их смех на всю жизнь. Он говорит, что это было как громкий
комариный звон.
- А может быть, это и был комариный звон? - предположил Марио.
- У нас все может быть, - сказал Алик.
- И может быть, биоблокада к тому времени у него уже ослабела?
- Может быть, - охотно согласился Алик. - Он вернулся совсем больной.
Но вот, скажем, скачущие деревья я видел сам и неоднократно. Это выглядит
так. Огромное дерево срывается с места и перепрыгивает шагов на двадцать.
- И не падает при этом?
- Один раз упало, но сейчас же поднялось, - сказал Алик.
- Великолепно! Вы просто прелесть! Ну а зачем же они скачут?
- Этого, к сожалению, никто не знает. О деревьях в нашем лесу вообще
мало что известно. Одни деревья скачут, другие деревья плюют в прохожего
едким соком пополам с семенами, третьи еще что-нибудь... Вот в километре
Скачать книгу [0.08 МБ]
Пирамида