- Сюда, - сказал он.
Юра уставился в центр. Там ничего не было.
- ...пятнадцать... четырнадцать... Владимир Сергеевич, держите ось...
десять... девять...
Юра смотрел во все глаза. Эзра тоже вертел верньер, должно быть, тоже
держал какую-то ось.
- ...три... два... один... Ноль!
В центре экрана вспыхнула яркая белая точка. Затем экран сделался
белым, потом ослепительным и черным. Где-то над потолком пронзительно и
коротко проверещали звонки. Вспыхнули и погасли красные огоньки на пульте
возле экрана. И снова на экране появились округлые пятна, похожие на
репейник.
- Все, - сказал Эзра и выключил экран.
Костя ловко спустился на пол.
- Ось можно больше не держать, - сказал он. - Раздевайтесь, я начинаю
прием.
- Что такое? - спросил Юрковский.
Костя достал из-под пульта коробочку с пилюлями.
- Одолжайтесь, - сказал он. - Это, конечно, не шоколад, но зато
полезнее.
Эзра подошел и молча взял две пилюли. Одну он протянул Юре. Юра
нерешительно посмотрел на Юрковского.
- Я спрашиваю, что это? - повторил Юрковский.
- Гамма-радиофаг, - объяснил Костя. Он оглянулся на Юру. - Кушайте,
кушайте, юноша, - сказал он. - Вы сейчас получили четыре рентгена, и с
этим нужно считаться.
- Да, - сказал Юрковский. - Верно.
Он протянул руку к коробочке. Юра положил пилюлю в рот. Пилюля была
очень горькая.
- Так чем же мы можем помочь генеральному инспектору? Осведомился
Костя, пряча коробочку обратно под пульт.
- Собственно, я хотел... э-э... присутствовать при эксперименте, -
сказал Юрковский, - ну, и заодно... э-э... выяснить положение на
станции... нужды работников... жалобы наконец... Что? Вот я вижу,
лаборатория плохо защищена от излучений... Тесно. Плохая автоматизация,
устаревшее оборудование... Что?
Костя сказал со вздохом:
- Да, это правда, правда горькая, как гамма-радиофаг. Но если вы меня
спросите, на что я жалуюсь, я вам вынужден буду ответить, что я ни на что
не жалуюсь. Конечно, жалобы есть. Как в этом мире можно без жалоб? Но это
не наши жалобы, это жалобы на нас. И согласитесь, что будет смешно, если я
вам, генеральному инспектору, стану рассказывать, за что на нас жалуются.
Кстати, вы не хотите кушать? Очень хорошо, что вы не хотите. Попробуйте
поискать что-нибудь съедобное в нашем погребе... Ближайший
продовольственный танкер придет сегодня вечером или завтра днем, и это,
поверьте мне, очень грустно, потому что физики привыкли есть каждый день,
и никакие ошибки снабжения не могут их от этого отучить. Ну, а если вы
серьезно хотите узнать мое мнение о жалобах, то я скажу вам все коротко и
ясно, как любимой девушке: эти дипломированные кое-какеры из нашего
дорогого МУКСа всегда на что-нибудь жалуются. Если мы работаем быстро, то
они жалуются, что мы работаем быстро и быстро изнашиваем драгоценное, оно
же уникальное, оборудование, что у нас все горит и что они не успевают. А
если мы работаем медленно... Впрочем, что я говорю? Еще не было такого
оригинала, который бы жаловался, что мы работаем медленно. Кстати,
Владимир Сергеевич, вы же были порядочным планетологом, мы же все учились
по вашим роскошным книжкам и всяким там отчетам! Для чего же вы попали в
МУКС да еще занялись генеральной инспекцией?
Юрковский ошеломленно смотрел на Костю. Юра весь сжался, ожидая, что
вот-вот разразится гроза. Эзра стоял и совершенно равнодушно моргал
желтыми коровьими ресницами.
- Э-э-э... - хмурясь, затянул Юрковский, - собственно, почему же нет?
- Я вам объясню, почему нет, - сказал Костя, толкая его пальцами в
грудь. - Вы же хороший ученый, вы же родитель современной планетологии! Из
вас же с детства бил фонтан идей! Что гигантские планеты должны иметь
кольца, что планеты могут конденсироваться без центрального светила, что
кольцо Сатурна имеет искусственное происхождение, - спросите у Эзры, кто
это все придумал? Эзра вам сразу скажет: Юрковский! И вы отдали все эти
лакомые куски на растерзание всякой макрели, а сами подались в кое-какеры!
- Ну, что вы! - сказал Юрковский благодушно. - Я всего лишь... э-э...
простой ученый...
- Были вы простым ученым! Теперь вы, извините за выражение, простой
генеральный инспектор. Ну, вот скажите мне серьезно: зачем вы приехали
сюда? Ни спросить вы ничего толком не можете, ни посоветовать, я уж не
говорю, чтобы помочь. Ну, скажем, я в порядке вежливости поведу вас по
лабораториям, и мы станем ходить как два лунатика и уступать друг другу
дорогу перед люками. И мы будем вежливо молчать, потому что вы не знаете,
как спросить, а я не знаю, как ответить. Это ж нужно собрать все двадцать
семь человек, чтобы объяснить, что делается на станции, а двадцать семь
сюда не влезут даже из уважения к генеральному инспектору, потому что
тесно, и один у нас даже живет в лифте...
- Вы напрасно думаете... э-э... что меня это радует, - казенным
голосом перебил его Юрковский. - Я имею в виду такую... э-э...
перенаселенность станции. Насколько мне известно, станция рассчитана на
экипаж из пяти гравиметристов. И если бы вы, как руководитель станции,
придерживались существующих положений, утвержденных МУКСом...
- Так ведь, Владимир Сергеевич! - воскликнул веселый Костя. - Товарищ
генеральный инспектор! Люди же хотят работать! Гравиметристы хотят
работать? Хотят. Релятивисты хотят? Тоже хотят. Я уже не говорю про
космогонистов, которые втиснулись сюда прямо через мой труп. И на Земле
еще полтораста человек роют землю от нетерпения... Подумаешь, ночевать в
лифте! Что же, ждать, пока МУКС закончит постройку новой станции? Нет,
планетолог Юрковский рассудил бы совсем иначе. Он не стал бы выговаривать
мне за перенаселенность. И не стал бы требовать, чтобы я ему все объяснял.
Тем более что он не Гейзенберг и все равно понял бы не больше половины.
Нет, планетолог Юрковский сказал бы: "Костя! Мне нужно, чтобы вы
экспериментально обосновали мою новую роскошную идею. Давайте займемся,
Костя!" Тогда я уступил бы вам свою койку, а сам бы занял аварийный лифт,
и мы бы с вами работали до тех пор, пока бы все не стало ясно, как
весеннее утро! А вы приезжаете собирать жалобы. Какие могут быть жалобы у
человека, имеющего интересную работу?
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида