хотелось. Он сходил в кабинет за старой своей, испытанной семиструнной и
сказал, усаживаясь поудобнее:
- Спою тебе новую. Месяц назад в компании один адвокат знакомый ее
пел. Очень мне понравилась. Она по-украински, но все почти понятно. Вот
послушай...
И он запел негромко низким приятным голосом:
Поспишаймо
Здалека в тот край,
Дэ умиють
Вично нас чэкаты...
Дэ б не був ты, дружэ,
Дэ б не був ты, дружэ,
Памъятай, памьятай:
Журавли - и ти лэтять до хаты!
Мы всэ ридшэ
Пышэмо лыс ты
И витаем
Поспи хом из святом.
А лита за намы,
А лита за намы -
Як мосты, як мосты,
По якым нам бильше не ступаты...
Странно хороша была эта песня, и чудилось в ней некое колдовство, но
и слух у Варахасия был отменный, и гитара его звенела
томительно-вкрадчиво, да и водяные шумы на дворе вроде бы попритихли.
Алексей Т. кашлянул и попросил:
- Еще разок, пожалуйста...
Варахасий, усмехаясь, потянулся было к нему с бутылкой, но он помотал
головой, накрыл свою стопку ладонью и повторил:
- Еще разок...
И спел Варахасий еще разок, а затем опять взялся за бутылку и
взглянул на приятеля вопросительно, но Алексей Т. опять помотал головой и
сказал:
- Пока не надо. Давай лучше чайком переложим.
Варахасий отложил гитару и поставил на плиту чайник. У Алексея же Т.
стояли в глазах слезы, он хрипловато прокашлялся и произнес сдавленным
голосом:
- Как это верно... "А лита за намы - як мосты, по якым нам бильше не
ступаты..." И как это грустно, в сущности...
И ощутилось беспощадно, что им уже катит за пятьдесят и не вернуть
больше молодой уверенности, будто все лучшее впереди, и пути их давно уже
определились до самого конца, и изменить пути эти может не их вольная
воля, а разве что мировая катастрофа, а тогда уже конец всем мыслимым
путям. Грустно, конечно. Но с другой стороны - было время брать, настало
время отдавать...
- Нэ журысь, - ласково сказал Варахасий. - Давай я лучше тебе твою
любимую спою.
И спел он любимую и еще одну любимую, и "Кони привередливые" спел и
"Подводную лодку", и спел "По смоленской дороге" и "Ваше благородие,
госпожу Разлуку".
Потом они надувались крепчайшим чаем (оба признавали только
крепчайший), и Алексей Т. рассказал о своих последних приключениях в
отечественной литературе. Это было его сладостно-больное место, его
радость и страданье, его боевой конек, и он азартно орал:
- Какого черта? Всякий чиновник-недолитератор будет мне указывать, о
чем надо писать, а о чем не надо! Я сам знаю в сто раз больше него, а
чувствую, может быть, в миллион... Ну, думаю, погоди, сукин ты сын! И
написал в ЦК, в Отдел культуры...
Варахасий слушал, подливая в чашки. Ему было интересно и несколько
смешно. Когда Алексей замолчал, отдуваясь, он покачал головой и
проговорил, как всегда:
- Да, брат, кипучая у тебя жизнь, ничего не скажешь.
На что Алексей Т., как всегда, проворчал:
- Я бы предпочел, чтобы она была не такой кипучей.
Приятели помолчали. Было уже изрядно за полночь, в доме напротив не
светилось ни одно окно. Ливень унялся, и небо как будто очистилось.
Алексей Т. вдруг произнес со спазмой в горле:
- "А лита за намы - як мосты, по якым нам бильше не ступаты".
Варахасий быстро взглянул на него, а он вздохнул прерывисто и
промокнул глаза рукавом халата. Тогда Варахасий сказал:
- Слушай, литератор, ты еще спать не хочешь?
Алексей Т. слабо махнул рукой:
- Какое там - спать...
- Ты трезвый?
Алексей Т. прислушался к себе - выпятил губы и слегка свел глаза к
переносице.
- По-моему, трезвый, - произнес он наконец. - Но это мы сейчас
поправим...
Он потянулся было к водке, но Варахасий его остановил.
- Погоди, - сказал Варахасий Щ., следователь городской прокуратуры. -
Это успеется. Сперва я хочу кое-что тебе показать.
Он вышел, ступая неслышно босыми ногами, из кухни и через минуту
вернулся с красной конторской папкой. Такие папки были знакомы писателю
Алексею Т. - фабрика "Восход", ОСТ 81-53-72, арт. 3707 р, цена 60 коп.,
белые тесемки. Алексей Т. встревоженно проговорил:
- Ты что - тоже в писательство ударился? Так это я лучше дома, на
свежую голову...
- Не-ет, - отозвался Варахасий, развязывая белые тесемки. - Тут
другое, полюбопытнее... Вот, взгляни.
Он извлек из папки и протянул приятелю общую тетрадь в черной
клеенчатой обложке весьма неопрятного вида. Алексей Т. принял тетрадь
двумя пальцами.
- Это что? - осведомился он.
- Ты погляди, погляди, - сказал Варахасий.
Черная клеенка обложки была покрыта пятнами весьма противного на вид
беловатого налета, впрочем, совершенно сухого. Алексей Т. поднес тетрадь к
носу и осторожно понюхал. Как он и ожидал, тетрадь пахла. Точнее,
попахивала. Черт знает чем, прелью какой-то.
Скачать книгу [0.03 МБ]
Пирамида
