было глупо, но покинуть их было бы подло, и приходилось выбирать глупость.
А может быть, в этом мире вообще нельзя иначе, и если хочешь что-нибудь
сделать, приходится пройти через глупость, через бессмысленную кровь, а
может быть, и через подлость придется пройти. Жалкий человек... глупый
человек... подлый человек... А что еще можно ожидать от человека в этом
жалком, глупом и подлом мире? Надо помнить только, что глупость есть
следствие бессилия, а бессилие проистекает из невежества, из незнания
верной дороги... но ведь не может быть так, чтобы среди тысячи дорог не
нашлось верной! По одной дороге я уже прошел, думал Максим, это была
неверная дорога. Теперь надо пройти по этой, хотя уже сейчас видно, что
это тоже неверная дорога. И может быть, мне еще не раз придется ходить по
неверным дорогам и забираться в тупики. А перед кем я оправдываюсь? -
подумал он. И зачем? Они мне нравятся, я могу им помочь, вот и все, что
мне нужно знать сегодня...
- Сейчас мы разойдемся, - сказал Генерал. - Копыто идет с Лесником,
Мак - с Зеленым, я - с Птицей. Встреча в двадцать один ноль-ноль у межевой
отметки, идти только лесом, без дорог. Парам не разлучаться, каждый
отвечает за каждого. Идите. Первыми уходят Мемо и Лесник. - Он собрал
окурки на лист бумаги, свернул и положил в карман.
Лесник потер колени.
- Кости болят, - сообщил он. - К дождичку. Хорошая нынче будет ночь,
темная...
11
От лесной опушки до проволоки надо было ползти. Впереди полз Зеленый,
он волочил шест с удлиненным зарядом и едва слышно ругал колючки,
впивавшиеся в руки. Максим, придерживая мешок с магнитными минами, полз
следом. Небо было затянуто тучами, моросил дождь. Трава была мокрая, и в
первые же минуты они оба промокли до нитки. За дождем ничего не было
видно, Зеленый полз по компасу и ни разу не отклонился - опытный был
человек, этот Зеленый. Потом резко запахло сырой ржавчиной, и Максим
увидел проволоку в три ряда, а за проволокой - смутную решетчатую громаду
башни, а приподняв голову - разглядел у основания башни приземистое
сооружение с прямоугольными очертаниями. Это был капонир, там сидели трое
гвардейцев с пулеметом. Сквозь шорох дождя слышались неразличимые голоса,
потом там зажгли спичку, и слабым желтым светом озарилась длинная
амбразура.
Зеленый, шепотом чертыхаясь, просовывал шест под проволоку. "Готово,
- шепнул он. - Отползай". Они отползли на десяток шагов и стали ждать.
Зеленый, зажав в кулаке шнур детонатора, глядел на светящиеся стрелки
часов. Его трясло, Максим слышал, как он постукивает зубами и сдавленно
дышит. Максима тоже трясло. Он сунул руку в мешок и потрогал мины, они
были шероховатые, холодные, Дождь усилился, шуршание заглушало теперь все
звуки. Зеленый приподнялся и встал на четвереньки. Он все время что-то
шептал, то ли молился, то ли ругался. "Ну, гады!" - сказал он вдруг громко
и сделал резкое движение правой рукой. Раздался пистонный щелчок, шипение,
и впереди ахнуло из-под земли полотнище красного пламени, и взметнулось
широкое полотнище далеко слева, ударило по ушам, посыпалась горячая мокрая
земля, клочья тлеющей травы, какие-то раскаленные кусочки. Зеленый
рванулся вперед, крича чужим голосом, и вдруг стало светло, как днем,
светлее, чем днем, ослепительно светло. Максим зажмурился и ощутил холод
внутри, и в голове мелькнула мысль: "Все пропало", но выстрелов не было,
тишина продолжалась, ничего не было слышно, кроме шуршания и шипения.
Когда Максим открыл глаза, он сквозь слепящий свет увидел серый
капонир, широкий проход в проволоке и каких-то людей, очень маленьких и
одиноких на огромном пустом пространстве вокруг башни, - они со всех ног
бежали к капониру, молча, беззвучно, спотыкались, падали, снова вскакивали
и бежали. Потом послышался жалобный стон, и Максим увидел Зеленого,
который никуда не бежал, а сидел, раскачиваясь, на земле сразу за
проволокой, обхватив голову руками. Максим бросился к нему, оторвал его
руки от лица, увидел закаченные глаза и пузыри слюны на губах, а выстрелов
все не было, прошла уже целая вечность, а капонир молчал, и вдруг там
грянули знакомый боевой марш.
Максим повалил этого разгильдяя навзничь, шаря одной рукой в кармане
и радуясь, что Генерал такой недоверчивый, что он и Максиму дал на всякий
случай болезащитные пилюли. Он разжал Зеленому сведенный судорогой рот и
засунул пилюли глубоко в хрипящую черную глотку. Потом он схватил автомат
Зеленого и повернулся, ища, откуда свет, почему столько света, не должно
быть столько света... Выстрелов все не было, одинокие люди продолжали
бежать, один был уже совсем недалеко от капонира, другой немного отстал, а
третий, который бежал справа, вдруг с размаху упал и покатился через
голову. "Когда в бою гвардейские колонны..." - ревели в капонире, а свет
бил сверху, с высоты десятка метров, наверно, с башни, которую нельзя было
теперь разглядеть, Пять или шесть ослепительных бело-синих дисков, и
Максим вскинул автомат и нажал на спусковой крючок, и самодельный автомат,
маленький, неудобный, непривычный, забился у него в руках, и словно в
ответ засверкали красные вспышки в амбразуре капонира, и вдруг автомат
вырвали у него из рук, он еще не попал ни в один из ослепительных дисков,
а Зеленый уже вырвал у него автомат и кинулся вперед, и сразу же упал,
споткнувшись на ровном месте...
Тогда Максим лег и пополз обратно к своему мешку. Позади торопливо
трещали автоматы, гулко и страшно ревел пулемет, и вот - наконец-то! -
хлопнула граната, потом другая, потом две сразу, и пулемет замолчал,
трещали только автоматы, и снова захлопали взрывы, кто-то завизжал
нечеловеческим визгом, и стало тихо. Максим подхватил мешок и побежал.
Над капониром столбом поднимался дым, несло гарью и порохом, а вокруг
было светло и пусто, только черный сутулый человек брел возле самого
капонира, придерживаясь за стенку, добрался до амбразуры, бросил туда
что-то и повалился. Амбразура озарилась красным, донесся хлопок, и снова
все стихло...
Максим споткнулся и чуть не упал. Через несколько шагов он снова
споткнулся и тогда заметил, что из земли торчат колышки, толстые короткие
колышки, спрятанные в траве... Вот оно как... вот оно как здесь... Если бы
Генерал пустил меня в одиночку, я бы сразу размозжил себе обе ноги и
сейчас валялся бы замертво на этих гнусных ехидных колышках... хвастун...
невежда... Башня была уже совсем близко. Он бежал и смотрел под ноги, он
Скачать книгу [0.27 МБ]
Пирамида