как вчера. И так же, как вчера, он сначала не поверил.
- Подожди-ка, подожди... - Лихорадочно бормотал он, а
ноги уже несли его по коридорчику, по проходному, липнущему к
пяткам линолеуму, в густой желтый жар, к столу, к авторучке...
Черт, где она? Чернила кончились. Карандаш здесь где-то
валялся... И в то же время вторым, а вернее первым, основным
планом: функция гартвига... И всей правой части как не
бывало... Полости получаются осесимметричные... А
интегральчик-то не ноль! То есть он до такой степени не ноль,
мой интегральчик, что величина вовсе существенно
положительная... Но картина, ах какая картина получается! Как
это я сразу не допер? Ничего, малянов, ничего, браток, не один
ты не допер. Академик вон тоже не допер... В желтом, слегка
искривленном пространстве медленно поворачивались гигантскими
пузырями осесимметричные полости, материя обтекала их,
пыталась проникнуть внутрь, но не могла, на границе материя
сжималась до неимоверных плотностей, и пузыри начинали
светиться. Бог знает что там начиналось... Ничего, и это
выясним... С волокнистой структурой разберемся - раз. С дугами
рагозинского - два! А потом - планетарные туманности. Вы,
голубчики мои, что себе думали? Что это расширяющиеся
сброшенные оболочки? Вот вам - оболочки! В точности наоборот!
Снова задребезжал проклятый телефон. Малянов зарычал от
ненависти, не переставая писать. Выключить его к чертям сейчас
же. Там есть такой рычажок... Он бросился на тахту и сорвал
трубку.
- Да!
- Митька?
- Да... Это кто?
- Не узнаешь, собака? - Это был вайнгартен.
- А, валька... Чего тебе?
Вайнгартен помедлил.
- Ты почему к телефону не подходишь? - Спросил он.
- Работаю, - сказал малянов злобно. Он был очень
неприветлив. Хотелось вернуться к столу и досмотреть картину с
пузырями.
- Работаешь... - Вайнгартен засопел. - Нетленку, значит,
лепишь...
- Ты что, зайти хотел?
- Зайти? Да нет, не то чтобы зайти...
Малянов окончательно разозлился.
- Так что тебе надо?
- Слушай, отец... А чем ты сейчас занимаешься?
- Работаю! Сказано тебе!
- Да нет... Я хотел спросить: над чем ты работаешь?
Малянов обалдел. Он знал вальку вайнгартена двадцать пять
лет, и сроду вайнгартен никакой маляновской работой не
интересовался, сроду вайнгартена интересовал только сам
вайнгартен лично, а также еще два таинственных предмета его
интересовали: двугривенный 1934 года и так называемый
"консульский полтинник", который, собственно, и полтинником-то
не был, а был какой-то там особенной почтовой маркой... Делать
гаду нечего, решил малянов. Трепло... Или ему крыша
понадобилась, что он так мнется? И тут он вспомнил аверченко.
- Над чем я работаю? - Переспросил он со злорадством. -
Изволь, могу рассказать во всех подробностях. Тебе, как
биологу это будет страшно интересно. Вчера утром я наконец
слез с мертвой точки. Оказывается, при самых общих
предположениях относительно потенциальной функции, мои
уравнения движения имеют еще один интеграл, кроме интеграла
энергии и интегралов моментов. Получается что-то вроде
обобщения ограниченной задачи трех тел. Если уравнения
движения записать в векторной форме и применить преобразования
гартвига, то интегрирование по всему обьему проводится до
конца, и вся проблема сводится к интегро-дифференциальным
уравнениям типа колмогорова-феллера...
К его огромному изумлению, вайнгартен не перебивал. На
секунду малянову даже показалось, что их разьединили.
- Ты меня слушаешь? - Спросил он.
- Да-да, слушаю очень внимательно.
- Может быть, ты даже меня понимаешь?
- Секу помаленьку, - бодро сказал вайнгартен, и тут
малянов в первый раз подумал, какой у него странный голос. Он
даже испугался.
- Валька, случилось что-нибудь?
- Где? - Спросил вайнгартен, помедлив опять.
- Где... У тебя, естественно! Я же слышу, что ты
какой-то... Тебе что, разговаривать неудобно?
- Да нет, отец. Все это чепуха. Ладно. Жара замучила. Про
двух петухов знаешь анекдот?
- Нет. Ну?
Вайнгартен рассказал анекдот про двух петухов - очень
глупый, но довольно смешной, какой-то совсем не
вайнгартеновский анекдот. Малянов, конечно, слушал и, когда
пришло на то время, захихикал, но неясное ощущение, что у
вайнгартена не все ладно, от этого анекдота у него только
усилилось. Опять, наверное, со светкой поцапался, подумал он
неуверенно. Опять ему эпителий попортили. И тут вайнгартен
спросил:
- слушай, митька... Снеговой - такая фамилия тебе ничего
не говорит?
- Снеговой? Арнольд палыч? Ну, сосед у меня есть,
напротив живет, через площадку... А что?
Вайнгартен некоторое время молчал. Даже сопеть перестал.
Слышно было в трубке только негромкое бряканье, - наверное,
подбрасывал он в горсти свои коллекционные двугривенные. Потом
он сказал:
- а чем он занимается, твой снеговой?
- Физик, по-моему. В каком-то ящике работает. Шибко
секретный. А ты откуда его знаешь?
Скачать книгу [0.09 МБ]
Пирамида
