организованных действиях, но все от него отказывались и
отмахивались, все страшно спешили, не было буквально ни одного
человека, который просто спокойно стоял бы на месте и, скажем,
составлял бы списки добровольцев. Тогда Андрей ожесточился и
принялся распахивать все двери подряд, надеясь найти хоть
какое-нибудь ответственное лицо, которое не бегает, не кричит и
не размахивает руками, -- из самых общих соображений было ясно,
что должен же где-то здесь быть некий штаб, откуда и
направляется вся эта кипучая деятельность.
Первая комната оказалась пуста. Во второй -- один человек
в подштанниках громко кричал в телефонную трубку, а второй,
чертыхаясь, натягивал на себя узкий канцелярский халат. Из-под
халата выглядывали полицейские бриджи и чиненые-перечиненные
полицейские же штиблеты без шнурков. Заглянув в третий кабинет,
Андрей получил по глазам чем-то розовым с пуговицами и тотчас
же отпрянул, успев заметить только весьма дородные и явно
женские телеса. Зато в четвертой комнате оказался Наставник.
Он сидел на подоконнике с ногами, обхватив руками колени,
и смотрел в черноту за стеклом, озаряемую летящим светом фар.
Когда Андрей вошел, он повернул к нему доброе, румяное лицо,
как всегда немного вздернул брови и улыбнулся. И увидев эту
улыбку, Андрей сразу успокоился. Злость его и ожесточение
прошли, и стало ясно, что в конце концов все обязательно
образуется, станет не свои места и вообще окончится
благополучно.
-- Вот, -- сказал он, разводя руки и улыбаясь в ответ. --
Оказался никому не нужен. Машину водить не умею, где находится
гимназиум -- не знаю... Суматоха, ничего не понять...
-- Да, -- сочувственно согласился Наставник. -- Ужасная
суматоха. -- Он спустил ноги с подоконника, засунув под себя
ладони и поболтал ногами, как ребенок. -- Даже неприлично.
Стыдно даже. Серьезные взрослые люди, в большинстве своем
опытные... Значит, не хватает организованности! Правильно,
Андрей? Значит, какие-то важные вопросы пущены на самотек.
Неподготовленность... Недостаток дисциплины... Ну и
бюрократизм, конечно.
-- Да, -- сказал Андрей. -- Конечно! Я, знаете, что решил?
Не буду я больше никого искать, и не буду я ничего выяснять, а
возьму какую-нибудь палку и пойду. Присоединюсь к какому-нибудь
отряду. А если не примут -- сам. Там ведь женщины остались... и
дети...
На каждое его слово Наставник коротко кивал, он больше не
улыбался, лицо у него теперь было серьезное и сочувственное.
-- Вот только одно... -- сказал Андрей, сморщившись. --
Как с Дональдом?
-- С Дональдом? -- переспросил Наставник, поднимая брови.
-- Ах, с Дональдом Купером? -- Он засмеялся. -- Вы, конечно,
решили, что Дональд Купер уже арестован и покаялся в своих
преступлениях... Ничего подобного. Дональд Купер как раз сейчас
организует отряд добровольцев для отражения этого бесстыдного
нашествия, и, конечно, никакой он не гангстер, и никаких
преступлений не совершал, а пистолет выменял на черном рынке за
старинные часы с репетиром. Что делать? Он всю жизнь проходил с
оружием в кармане -- привык!
-- Ну конечно! -- сказал Андрей, чувствуя огромное
облегчение. -- Ясно же! Я ведь и сам не верил, просто я считал,
что... Ладно! -- Он повернулся, чтобы идти, но остановился. --
Скажите... если не секрет, конечно... Скажите, зачем все это?
Обезьяны! Откуда они? Что они должны доказать?
Наставник вздохнул и слез с подоконника.
-- Вы опять задаете мне вопросы, Андрей, на которые...
-- Нет! Я все понимаю! -- проникновенно сказал Андрей,
прижимая руки к груди. -- Я только...
-- Подождите. Вы опять задаете мне вопросы, на которые я
просто не умею ответить. Поймите вы это, наконец: не умею.
Эрозия построек, помните? Превращение воды в желчь... Впрочем,
это было еще до вас... Теперь вот -- павианы. Помните, вы у
меня допытывались, как это так: люди разных национальностей, а
говорят все на одном языке и даже не подозревают этого.
Помните, как это вас поражало, как вы недоумевали, пугались
даже, как доказывали Кэнси, что он говорит по-русски, а Кэнси
доказывал вам, что это вы сами говорите по-японски, помните? А
вот теперь вы привыкли, теперь эти вопросы вам и в голову не
приходят. Одно из условий Эксперимента. Эксперимент есть
Эксперимент, что здесь еще можно сказать? -- Он улыбнулся.
-- Ну идите, идите, Андрей. Ваше место -- там. Действие
прежде всего. Каждый на своем месте, и каждый -- все, что
может!
И Андрей вышел, и даже не вышел, а выскочил в коридор,
теперь уже совсем опустевший, и скатился по парадной лестнице
на площадь, и сразу же увидел деловитую, несуетливую толпу
вокруг грузовика под фонарем и не колеблясь вмешался в толпу,
протолкался вперед, ему сунули в руки тяжелое металлическое
копье, и он почувствовал себя вооруженным, сильным и готовым к
решительному бою.
Скачать книгу [0.31 МБ]
Пирамида