– Нет уж, спасибо, – отказалась жена Хармана.
– Что будет, когда он выберется? – произнёс Ламан: он С самого начала настаивал на уничтожении яйца. Даэман пожал плечами.
– О чём ты вообще думал, воруя эту штуковину из гнезда многорукого мозга в сине-ледяном соборе Парижского Кратера? – высказался врач колонистов Том, когда выслушал всю историю.
– Да не знаю я! – простонал кузен Ады. – Думал: почему бы и нет? На худой конец, хоть разузнаем, что это за тварь такая – Сетебос.
– А если мамуля придёт за своим малышом? – вмешался Ламан.
Даэман слышал этот вопрос не в первый раз, поэтому снова пожал плечами.
– Если что, мы всегда успеем его прикончить, – глухо промолвил он, глядя, как под сенью деревьев за руинами старого частокола сгущается зимний сумрак.
– Успеем ли? – возразил Ламан. И, положив руку на треснувшую скорлупу, тут же отпрянул, точно обжёгшись.
Каждый, кто пробовал прикасаться к яйцу, испытывал гадкое чувство: белёсый шар как будто вытягивал из людей силы.
Сын Марины хотел ответить, но Ада опередила его:
– Даэман, не принеси ты сюда эту штуку, большинства из нас уже не было бы в живых. До сих пор яйцо держало войниксов на расстоянии; может, и детёныш, когда вылупится, будет нас защищать?
– Если только не сожрёт нас во сне или не позовёт на помощь мамку-папку, – буркнул Ламан, покачивая искалеченную правую руку.
Позже, уже с наступлением темноты, к супруге Хармана подошла Сирис и шёпотом сообщила о смерти Шермана, одного из серьёзно больных. Ада кивнула, подозвала ещё двоих – Эдиду и не потерявшего упитанности Раллума; вместе они отнесли безжизненное тело подальше от костра, к поваленным баракам, и прикрыли его камнями и брёвнами. Настоящие похороны решили устроить поутру, поскольку дул холодный пронизывающий ветер.
Потом бывшая хозяйка имения простояла четыре часа в дозоре с дротиковой винтовкой, вдали от согревающего костра, в полусотне ярдов от ближайшего дозорного. В больной голове после сотрясения мозга так грохотало, что женщина не заметила бы даже войникса или Сетебоса у себя под ногами. Когда Кауль наконец-то пришёл на смену, будущая мать, шатаясь, добрела до забитого до отказа людьми, трясущегося от дружного храпа укрытия и забылась глубоким сном, который уже не могло нарушить ничто, кроме жутких кошмаров.
Даэман разбудил её перед рассветом, склонившись над кузиной и зашептав ей в ухо:
– Детёныш вылупился.
Ада уселась в полной темноте; вокруг теснились и пыхтели чьи-то тела, и ей почудилось, что страшный сон продолжается. Ах, если бы Харман оказался рядом, тронул милую за плечо, и, раскрыв глаза, она бы зажмурилась от яркого солнечного сияния! Душа ждала объятий – вместо этого студёного мрака, тесноты, толкающихся чужаков и тревожных бликов угасающего костра, пляшущих на холстине.
– Он вылупился, – еле слышно повторил сын Марины. – Не хотел тебя будить, но надо же что-то решать.
– Ага, – шепнула женщина в ответ.
Она спала в одежде, поэтому свободно выскользнула из-под вороха сырых одеял, затем, осторожно шагая между спящими телами, выбралась из укрытия, вслед за мужчиной миновала костёр и двинулась на юг, навстречу другому слабому огоньку.
– Я-то спал тут, не с другими, – рассказывал Даэман уже обычным тоном, отойдя на приличное расстояние от главного навеса.
Голос его по-прежнему звучал тихо, но каждый слог отдавался эхом в больной голове кузины. Высоко в небесах вращались, как и всегда, экваториальное и полярное кольца, скрещиваясь на фоне звёзд и луны размером с ноготь большого пальца. Ада заметила краем глаза какое-то движение. Упавшее сердце с минуту гулко стучало в груди. А, ну да, это же летающий диск беззвучно пишет круги в ночи…
– Кто пилот? – полюбопытствовала возлюбленная Хармана.
– Око.
– Не знала, что она умеет водить соньер.
– Научилась вчера от Греоджи, – пояснил мужчина. Впереди, при свете маленького костра, вырисовывались очертания стоящего человека.
– Доброе утро, Ада Ухр, – поздоровался врач поселенцев. Женщина лишь улыбнулась, услышав забытое в последние месяцы учтивое обращение.
– С добрым утром, Том, – прошептала она. – Где оно?
Даэман вытащил из огня длинную горящую головню и протянул во тьму, словно факел.
Супруга Хармана отступила назад.
Мужчины успели нагромоздить брёвна из частокола, оградив… э-э-э… существо с трёх сторон. Пленник метался в закрытом пространстве, силясь выбраться за пределы хлипкой двухфутовой баррикады.
Ада присела на корточки, чтобы рассмотреть крошку-чудовище поближе в неверном мерцании факела, который взяла у Тома.
Несметные жёлтые глазки моргали и щурились на свет. Малыш Сетебос – если это был действительно он – имел около фута в длину, то есть уже сейчас превосходил размерами обычный живой человеческий мозг, – и всё же сильно напоминал его формой и складками омерзительного розоватого оттенка. Между полушариями пролегла серая полоска, существо покрывала тонкая слизистая мембрана, и с каждым вздохом по телу пробегала еле заметная дрожь. Правда, этот мозг ухитрился отрастить себе множество ртов-отверстий и бегал туда-сюда, перебирая тысячью крошечных детских ручек, розовые пальцы которых напомнили Аде кишащих червей.
Жёлтые глазки раскрылись и не мигая уставились на женщину. Одно из отверстий раскрылось и разразилось визгливым клёкотом.
– Он что, разговаривает? – шёпотом обратилась Ада к своим спутникам.
– Понятия не имею, – отозвался кузен. – Так ведь ему несколько минут от роду. Не удивлюсь, если через час он уже научится болтать.
– Лучше не дожидаться, пока ему исполнится час, – негромко, но твёрдо сказал Том. – Давайте сейчас же прикончим гада. Разнесём его в клочья из винтовок, а труп сожжём и развеем пепел.
Супруга Хармана изумлённо посмотрела на врача-самоучку, самого беззлобного и жизнерадостного человека в Ардисе.
– Нет, для начала, – вставил Даэман, глядя, как существо Успешно карабкается на невысокую ограду, – посадим его на поводок.
Надев на руки шерстяные перчатки, пошитые в Ардисе ранней зимой для работы на пастбищах, и обмотав их плотным холстом, сын Марины нагнулся и вонзил тонкий изогнутый в виде крюка гвоздь прямо в толстую связку волокон (их ещё называют «мозолистым телом», припомнилось Аде), соединявшую полушария маленького Сетебоса, потом быстро дёрнул за шляпку, чтобы проверить, надёжно ли вошло остриё, пристегнул карабин и торопливо привязал к нему двадцать футов нейлоновой бечевы.
Малыш завизжал и взвыл от боли. Женщина в испуге обернулась на главное укрытие, уверенная, что оттуда посыплются разбуженные, перепуганные люди, однако не заметила никакого движения. Разве что сторож у костра сонно покосился на неё и вновь погрузился в созерцание пламени.
Детёныш Сетебоса принялся извиваться, кататься по земле, с разбега ударился о бревенчатую перегородку и наконец полез по ней, точно краб. Даэман подтянул поводок, укоротив его до шести футов. Из разинутых ртов среди розовых складок мозга полезли новые ладони на гибких стеблях, длина которых достигала более одного ярда. Мелкие пальцы вцепились в бечёвку и стали рьяно дёргать её; другие руки тем временем ощупывали карабин и пытались выдернуть крюк. Но гвоздь оказался засажен крепко. На секунду мужчину повлекло вперёд, однако он тут же встряхнулся и стащил упирающийся мозг обратно в клетку, на заиндевелую траву.
– Маленький, а сильный, сволочь, – вполголоса выругался сын Марины.
– Пусть погуляет, – сказала супруга Хармана. – Давай поглядим, куда он пойдёт и что будет делать.
– Ты серьёзно?
– Да. Далеко пускать не надо, но мне интересно, что ему нужно.
Том сломал ударом ноги низкую перегородку, и существо побежало на волю, в унисон перебирая розоватыми пальцами, мелькающими точно конечности непристойной сороконожки. Даэман двинулся следом, не ослабляя короткого поводка. Кузина и врач шагали рядом, готовые отпрянуть, едва лишь тварь устремится к ним. Быстрота и целеустремлённость мозга не могли не внушить людям чувства опасности. Том держал наготове свою винтовку. Вторая висела на плече бывшего любителя бабочек.
Существо не направилось ни к огню, ни к укрытию, зато увлекло людей на двадцать ярдов по залитой мраком западной лужайке. Потом оно спустилось в оборонительную траншею, которую помогала рыть Ада, и присело на растопыренных ручках.
По бокам твари возникли новые отверстия, оттуда вылезли два пульсирующих хобота и, покачавшись в воздухе, вдруг резко припали к земле. Послышался звук, похожий не то на чавканье свиньи, копающей коренья, не то на чмоканье младенца, сосущего грудь.
– Какого чёрта? – бросил Том и решительно прицелился из винтовки, положив металлический приклад на плечо.
Скачать книгу [0.63 МБ]
Пирамида