Мало кто сохранил полную ясность сознания, даже у Блэнки иногда туманилось в голове. Большую часть времени капитан Крозье производил впечатление человека с самым ясным умом среди них, но порой - когда он, очевидно, думал, что никто на него не смотрит,- Блэнки видел, как лицо капитана превращается в подобие бессмысленной посмертной маски, отмеченной печатью бесконечной усталости.
Матросы, которые в ревущей тьме развязывали замысловатые узлы на тросах такелажных снастей у самого конца колеблющегося рея на высоте двух сотен футов над палубой штормовой ночью близ Магелланова пролива, теперь не могли при свете дня завязать шнурки на башмаках. Поскольку в радиусе трехсот миль не имелось никакой древесины - если не считать лодок, мачт и саней, которые они тащили с собой, искусственной ноги Блэнки да останков «Эребуса» и «Террора» почти в сотне миль к северу от них - и поскольку земля все еще оставалась мерзлой дюймом ниже поверхности, на каждой остановке мужчинам приходилось собирать кучи булыжников, чтобы придавливать края палаток и закреплять растяжки, таким образом принимая меры предосторожности против неизбежных ночных ветров.
На это тоже уходил не один час. Мужчины часто засыпали, стоя в тусклом свете полночного солнца с камнем в одной и другой руке. Иногда товарищи даже не трясли их за плечо, чтобы разбудить.
Когда ближе к вечеру восемнадцатого июня - пока мужчины совершали второй за день переход с лодками - третья нога Блэнки сломалась, расколовшись прямо под кровоточащей культей, он воспринял это как знак.
Поскольку в тот день доктор Гудсер не нуждался в его помощи, Блэнки вернулся с мужчинами за второй партией лодок, и на обратном пути его деревянная ступня застряла между двумя неподвижными камнями, и деревяшка треснула под самым коленом. То, что линия разлома оказалась так высоко, и то, что он сохранил при этом необычное присутствие духа, Блэнки тоже воспринял как знак.
Он нашел поблизости подходящий валун, устроился на нем по возможности удобнее, достал свою трубку и набил ее последними крохами табака, которые берег уже несколько недель.
Когда несколько матросов остановились спросить, что он делает, Блэнки ответил:
- Просто присел на минутку, полагаю. Чтобы культя отдохнула.
Когда сержант Тозер, в тот солнечный день возглавлявший группу прикрытия из нескольких морских пехотинцев, остановился, чтобы устало спросить, какого черта он тут расселся, если все продолжают путь, Блэнки сказал:
- Не обращайте внимания, Соломон.- Ему всегда нравилось раздражать тупого сержанта, называя его по имени.- Идите себе дальше со своими «красномундирниками» поставьте меня в покое.
Получасом позже, когда сани с лодками уже удалились на несколько сотен ярдов к югу от него, пришел капитан Крозье с плотником мистером Хани.
- Что вы делаете, мистер Блэнки, черт возьми? - резко осведомился Крозье.
- Просто отдыхаю. Думаю, я могу переночевать здесь.
- Не глупите,- сказал Крозье. Он посмотрел на отломанную деревянную ногу и повернулся к плотнику.- Вы можете починить протез? Изготовить новый к завтрашнему вечеру, если мистер Блэнки поедет в одной из лодок тем временем?
- Так точно, сэр,- сказал Хани, косясь на деревяшку с хмурым видом мастера, раздосадованного поломкой одного из своих творений или дурным с ним обращением.- Древесины у нас осталось мало, но есть шлюпочный руль, который мы взяли про запас для полубаркасов и из которого я запросто могу выстругать новую ногу.
- Вы слышали, мистер Блэнки? - спросил Крозье.- Теперь поднимайте свою задницу, и мистер Хани поможет вам допрыгать до лодки мистера Ходжсона, что в хвосте процессии.
Блэнки улыбнулся.
- А это мистер Хани может починить, капитан? - Он стащил с культи чашу деревянного протеза и отстегнул неуклюжее крепление из кожаных ремней и кусков листовой меди.
- Ох, черт побери,- сказал Крозье.
Он наклонился, чтобы получше рассмотреть кровоточащий, стертый до мяса обрубок, почерневший вокруг кругляшка белой кости, но тут же отшатнулся от зловония, ударившего в нос.
- Так точно, сэр,- сказал Блэнки.- Я удивляюсь, что доктор Гудсер до сих пор не унюхал. Я стараюсь держаться с подветренной стороны от него, когда помогаю ему в лазарете. Ребята из моей палатки знают, что мои дела плохи, сэр. Тут уже ничем не помочь.
- Чепуха,- сказал Крозье.- Гудсер сможет…- Он осекся.
Блэнки улыбнулся - не саркастически, а легко и непринужденно, с долей истинного юмора.
- Что он сможет, капитан? Ампутировать мне ногу по середину бедра? Эти черные и красные пятна поднимаются до самой моей задницы и причинного места, сэр, прошу прощения за столь красочные подробности. И если он действительно прооперирует меня, сколько дней мне придется лежать в лодке, как старина Хизер - да упокоит Господь душу бедолаги,- чтобы меня тащили люди, усталые и измученные не меньше меня?
Крозье промолчал.
- Нет,- продолжил Блэнки, с удовольствием попыхивая трубкой,- я думаю, мне лучше остаться здесь одному, просто расслабиться и спокойно поразмыслить о том о сем. Я прожил хорошую жизнь. Мне бы хотелось подумать о ней, пока боль и зловоние не усилятся настолько, что станут меня отвлекать.
Крозье вздохнул, посмотрел на плотника, потом на ледового лоцмана и снова вздохнул. Он вынул из кармана шинели бутылку с водой.
- Вот, возьмите.
- Спасибо, сэр. Возьму. С великой благодарностью,- сказал Блэнки.
Крозье пошарил в других карманах.
- У меня нет с собой ничего съестного. Мистер Хани?
У плотника нашлась заплесневелая галета и кусочек чего-то зеленого - вероятно, говядины.
- Нет, благодарю вас, Джон,- сказал Блэнки.- Я правда не голоден. Но могу ли я попросить вас об огромном одолжении, капитан?
- О каком, мистер Блэнки?
- Моя семья живет в Кенте, сэр. В окрестностях Итам-Моута, к северу от Танбридж-Уэллса. По крайней мере, мои Бетти, Майкл и старая матушка обретались там, когда я уходил в плавание, сэр. И вот я подумал, капитан… я имею в виду, если удача улыбнется вам и позже у вас найдется время…
- Если я вернусь в Англию, клянусь вам, я разыщу ваших близких и расскажу, что вы попыхивали трубкой, благодушно улыбались и удобно сидели на валуне, точно ленивый сквайр, когда я видел вас в последний раз,- сказал Крозье. Он вынул из кармана пистолет.- Лейтенант Литтл видел зверя в подзорную трубу… он следовал за нами все утро, Томас. Скоро он появится здесь. Вы должны взять это.
- Нет, спасибо, капитан.
- Вы твердо решили, мистер Блэнки? В смысле, остаться здесь? - спросил капитан Крозье.- Если бы вы продержались… с нами… всего еще неделю-другую, ваши знания могли бы очень пригодиться нам. Кто знает, какими окажутся ледовые условия в двадцати милях к востоку отсюда?
Блэнки улыбнулся.
- Не будь с вами мистера Рейда, я бы принял ваши слова близко к сердцу, капитан. Честное слово. Но лучшего ледового лоцмана, чем он, и желать нельзя. В качестве запасного, я имею в виду.
Крозье и Хани пожали Блэнки руку. Потом они повернулись и торопливо двинулись прочь, спеша догнать последние сани, уже скрывавшиеся за возвышенностью вдали.
Было за полночь, когда оно пришло.
У Блэнки уже много часов назад кончился табак и вода замерзла, когда он неосмотрительно оставил бутылку на соседнем валуне. Он чувствовал боль, но не хотел спать.
В сумеречном небе показались редкие звезды. Поднялся северо-западный ветер, как обычно по ночам, и температура воздуха опустилась градусов на сорок ниже дневного максимума.
Блэнки положил сломанный протез, чашу и пристежные ремни на соседний валун. Хотя у него дергало пораженную гангреной культю и мучительно крутило желудок от голода, сильнее всего сегодня болела нога ниже колена - отсутствующая нога.
Внезапно существо словно возникло из пустоты.
Оно смутно вырисовывалось в темноте всего шагах в тридцати от него, если не меньше.
«Должно быть, оно вылезло из какой-то невидимой дыры во льду»,- подумал Блэнки. Ему вспомнилась ярмарка в Тан-бридж-Уэллсе, которую он видел в детстве, с хлипкой дощатой сценой и фокусником в пурпурных шелках и высоком остроконечном колпаке с вышитыми на нем планетами и звездами. Тот мужчина появился точно так же - выскочил из люка под изумленные охи и ахи деревенских зрителей.
- Добро пожаловать,- сказал Томас Блэнки, обращаясь к темной фигуре на льду.
Существо поднялось на задние лапы - мохнатое, мускулистое, с окрашенными в красноватые тона заката когтями и тускло поблескивающими клыками, не похожее ни на одного хищного зверя, сохранившегося в памяти человечества. Блэнки прикинул, что ростом оно более двенадцати футов - возможно, все четырнадцать.
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида