Его голубые глаза были открыты и подернуты льдом. Окоченелое посиневшее тело на ощупь напоминало каррарский мрамор.
- Должно быть, он доплыл до льдины, сумел забраться на нее и замерз здесь,- тихо предположил мистер Дево.- Чудовище не схватило и не покалечило Гарри.
Капитан Крозье лишь кивнул. Я знал, что капитан хорошо относился к Гарри Пеглару и очень на него полагался. Мне тоже нравился фор-марсовый старшина.
Потом я увидел, на что смотрит Крозье. Вся покрытая свеже-выпавшим снегом льдина - особенно рядом с трупом Гарри Пег-лара - была испещрена огромными отпечатками лап с отчетливо обозначенными когтями, похожими на следы белого медведя, только в три-четыре раза больше.
Существо много раз обошло вокруг Гарри. Наблюдало, как несчастный мистер Пеглар дрожит и умирает от холода? Наслаждалось зрелищем? Неужели последнее, что угасающим взором видел Гарри Пеглар на сей земле, это ужасное белое чудовище, нависающее над ним, вперяющее в него черные немигающие глаза? Почему существо не съело нашего друга?
- Зверь передвигался на задних лапах все время, пока находился на льдине,- только и сказал капитан Крозье. Другие мужчины из лодок подошли с куском парусины.
Из озера во льдах не было выхода, если не считать быстро замерзающего канала, которым мы приплыли. Дважды обойдя кругом пространство открытой воды (пять лодок двигались по часовой стрелке, четыре - против), мы обнаружили лишь тупиковые заливчики, разломы во льду и еще две кровавые полосы на месте, где, похоже, кто-то из нашей разведывательной команды выбрался на лед и попытался бежать, но был схвачен и утащен обратно в воду. Там, слава богу, мы нашли только лоскуты синей шерстяной ткани, но никаких останков.
Было уже за полдень, и всеми, я уверен, владело единственное желание: убраться подальше от проклятого места. Но у нас на руках находились тела трех наших товарищей - или части тел,- и мы считали необходимым похоронить их с должными почестями. (Думаю, многие из нас полагали - и, как оказалось, справедливо,- что эта погребальная церемония станет последней, которую наша экспедиция сможет себе позволить провести.)
Среди плавающих на воде предметов мы не нашли ничего полезного, помимо брезентового полотнища от одной из голландских палаток, находившихся на борту обреченного вельбота лейтенанта Литтла. В него мы завернули тело нашего друга Гарри Пеглара. Останки скелета, которые я осматривал возле устья прохода, мы оставили в парусиновой сумке из-под патронов, а туловище мистера Рейда зашили в лишний спальный мешок.
При погребении в море в ногах человека, предаваемого пучине, принято класть одно или несколько пушечных ядер, чтобы тело с достоинством ушло ко дну, а не болталось на поверхности непотребным образом, но, разумеется, у нас не имелось никаких ядер. Матросы сняли дрек с плавающей носовой части «Леди Дж. Франклин» и отыскали несколько пустых консервных банок, чтобы утяжелить различные саваны с останками.
Нам потребовалось довольно много времени, чтобы вытащить девять оставшихся лодок из черной воды и снова установить тендеры и полубаркасы на сани. У некоторых изможденных мужчин - больных цингой и еле живых от голода - работы по сборке саней и погрузке на них лодок отняли последние силы. Потом матросы собрались у края ледового поля, выстроившись широкой дугой, чтобы на лед нигде не приходилось слишком много веса.
Никто из нас не был расположен слушать длинную надгробную речь - и уж тем более взятую из проникнутой иронией легендарной Книги Левиафана, прежде всеми ценимой,- поэтому мы с некоторым изумлением и с немалым волнением выслушали 89-й псалом, прочитанный капитаном по памяти.
_«Господи!_Ты_нам_прибежище_в_род_и_род._
_Прежде_нежели_родились_горы,_и_Ты_образовал_землю_и_вселенную,_и_от_века_и_до_века_Ты__-_Бог._
_Ты_возвращаешь_человека_в_тление_и_говоришь:_«Возвратитесь,_сыны_человеческие!»_
_Ибо_пред_очами_Твоими_тысяча_лет_как_день_вчерашний,_когда_он_прошел,_и_как_стража_в_ночи._
_Ты_как_наводнением_уносишь_их;_они_как_сон,_как_трава,_которая_утром_вырастает,_утром_цветет_и_зеленеет,_вечером_подсекается_и_засыхает._
_Ибо_мы_исчезаем_от_гнева_Твоего,_и_от_ярости_Твоей_мы_в_смятении._
_Ты_положил_беззакония_наши_пред_Тобою_и_тайное_наше_пред_светом_лица_Твоего._
_Все_наши_дни_прошли_во_гневе_Твоем;_мы_теряем_лета_наши,_как_звук._
_Дней_наших_семьдесят_лет,_а_при_большей_крепости_восемьдесят_лет;_и_самая_лучшая_пора_их__-_труд_и_болезнь,_ибо_проходят_быстро,_и_мы_летим._
_Кто_знает_силу_гнева_Твоего,_и_ярость_Твою_по_мере_страха_Твоего?_
_Научи_нас_счислять_дни_наши,_чтобы_приобресть_сердце_мудрое,_
_Обратись,_Господи!_Умилосердись_над_рабами_Твоими,_
_Рано_насыти_нас_милостию_Твоею,_и_мы_будем_радоваться_и_веселиться_во_все_дни_наши._
_Возвесели_нас_за_дни,_в_которые_Ты_поражал_нас,_за_лета,_в_которые_мы_видели_бедствие._
_Да_явится_на_рабах_Твоих_дело_Твое_и_на_сынах_их_слава_
_Твоя._
_И_да_будет_благоволение_Господа_Бога_нашего_на_нас,_и_в_делах_рук_наших_споспешествуй_нам,_в_деле_рук_наших_споспешествуй._
_Слава_Отцу,_и_Сыну,_и_Святому_Духу._
_И_ныне,_и_присно,_и_во_веки_веков._Аминь»._
_И_все_мы_хором_повторили:_«Аминь»._
Потом наступила тишина. В лицо нам дул слабый ветер со снегом. Черная вода плескалась о лед со звуком, похожим на жадное лакание голодного зверя. Лед трещал и слегка подрагивал под нашими ногами.
Думаю, все мы восприняли произнесенные слова как надгробную речь и последнее «прощай», обращенные к каждому из нас. До сегодняшнего дня, до потери вельбота лейтенанта Литтла со всей командой - включая приветливого мистера Рейда и всеми любимого Гарри Пеглара,- полагаю, многие из нас все еще верили в возможность спастись. Теперь мы понимали, что шансов выжить у нас практически не осталось.
Долгожданная открытая вода, вселившая во всех нас надежду, оказалась коварной ловушкой.
Лед не отпустит нас.
И обитающее во льдах существо не даст нам уйти.
- Шапки долой! - скомандовал боцман Джонсон. Мы стянули наши разношерстные головные уборы.
- Знайте, Искупитель наш жив,- сказал капитан Крозье скрипучим хриплым голосом, которым только и говорил теперь.- И Он в последний день восставит из праха распадающуюся плоть нашу. И хотя черви наших грехов уничтожат наши тела, мы во плоти нашей узрим Бога, мы узрим Его сами, наши глаза, не глаза другого, увидят Его… Господи, прими в царство Твое смиренных рабов Твоих, ледового лоцмана Джеймса Рейда, фор-марсового старшину Гарри Пеглара и их неизвестного товарища по команде; и вместе с двумя погибшими, личности которых нами установлены, прими в царство Твое души лейтенанта Эдварда Литтла, матроса Александра Берри, матроса Генри Сайта, матроса Уильяма Вентцалла, матроса Сэмюела Криспа, матроса Джона Бейтса и матроса Дэвида Симса… Когда придет срок нам последовать за ними, пожалуйста, Господи, позволь нам воссоединиться с ними в царстве Твоем… Господи, услышь нашу молитву о наших товарищах, и о нас самих,, и о наших душах. Приклони ухо Твое к нашей мольбе, не останься равнодушным к нашим слезам. Смилуйся над нами немного, дабы мы могли восстановить наши силы, прежде чем тоже покинем сей бренный мир и перейдем в мир иной. Аминь.
- Аминь,- шепотом повторили мы.
Боцманы подняли парусиновые саваны с останками и бросили в черную воду, где они утонули в считанные секунды. Из глубины поднялись белые пузыри, словно последняя попытка наших покойных товарищей заговорить, а потом поверхность озера снова стала черной и недвижной.
Сержант Тозер и два морских пехотинца дали один залп в воздух из мушкетов.
Несколько долгих мгновений капитан Крозье пристально смотрел в черное озеро с выражением лица, ясно свидетельствовавшим об обуревающих его чувствах, сдерживаемых усилием воли.
- Теперь мы двинемся дальше,- твердо сказал он наконец нам, всем нам, глубоко подавленным, погруженным в уныние и мысленно смирившимся с поражением людям.- Мы сможем протащить сани и лодки еще милю, прежде чем остановиться на ночлег. Здесь идти будет легче.
На деле идти здесь оказалось значительно труднее. В конечном счете просто невозможно - не из-за обычных торосных гряд и привычных трудностей, сопряженных с перетаскиванием через них лодок (хотя и это раз от раза становилось все пробле матичнее для ослабших от голода и болезни людей), но из-за разломов во льду.
Перетаскивая лодки по обыкновению за два захода, но теперь, после потери девятерых человек, еще меньшими силами, в тот долгий вечер 10 июля мы преодолели немногим более половины мили, прежде чем разбили на льду палатки и наконец легли спать.
Сон наш был прерван менее чем через два часа, когда лед под нами начал трещать и колебаться. Все ледяное поле ходило ходуном. Охваченные тревогой, мы выползли из палаток и в смятении принялись беспорядочно толочься на месте. Матросы начали сворачивать палатки и готовиться к погрузке имущества в лодки, пока капитан Крозье и старший помощник Дево не призвали всех к спокойствию громкими криками. Офицеры указали, что лед не трескается, только колеблется.
Минут через пятнадцать движение льда постепенно сошло на нет, и поверхность замерзшего моря снова стала незыблемой и твердой как камень. Мы заползли обратно в палатки.
Часом позже лед опять начал трещать и колебаться. Многие снова выскочили из ненадежных укрытий в ветреную тьму, но самые отважные остались в своих спальных мешках. Спустя несколько минут все спраздновавшие труса заползли обратно в зловонные, битком набитые маленькие палатки - где не стихали храп и пердеж спящих, где стоял тяжелый дух испарений давно не мытых тел, теснившихся во влажных спальных мешках, и застарелый запах пота, исходивший от мужчин, уже несколько месяцев не менявших одежды,- с красными от стыда лицами. К счастью, в такой темноте никто этого не заметил.
Весь следующий день мы, выбиваясь из сил, тащили лодки на юго-восток по льду, теперь не более надежному, чем туго натянутая резина. Стали появляться трещины, но хотя самые глубокие из них свидетельствовали, что толщина льда составляет шесть и более футов, у нас пропало ощущение, будто мы движемся по ледяному полю: теперь нам казалось, будто мы перебираемся с одной плавучей льдины на другую в волнующемся океане белизны.
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида