Курц не шелохнулся.
Из темноты беззвучно вышел человек. Очень высокий и худой, в коричневом плаще, надетом поверх костюма из шерстяной ткани. Плащ на нем выглядел коротким и поношенным. На голове человека была баварская охотничья шляпа с воткнутым в нее небольшим красным пером. Из-под нее виднелось узкое, но странным образом симпатичное лицо со слегка выступающей нижней губой и рыжими усами. Печальные, но очень внимательные глаза смотрели по сторонам сквозь толстые стекла очков в черной оправе. В руке у мужчины был самозарядный пистолет "Ллама" без глушителя.
Он подошел к первому телохранителю, Теодору, и пару секунд смотрел на него. Потом он осмотрел Эдварда. Оба были мертвы. Мужчина поднял с пола один из фонариков.
– Три, – дрожащим голосом произнес Курц. Он вообще не был уверен, что сумеет говорить. – Мне придется платить по этому счету лет двадцать.
– Не три, – возразил мужчина, поворачивая фонарик и пистолет в сторону Курца. – Четыре.
Курц дернулся и обхватил колени руками.
– Хорошо, четыре, – сказал он.
Датчанин покачал головой.
– О нет, нет же. Я не имел в виду вас, мистер Курц. Я говорил о том человеке, которого Кеннеди оставил у верхней двери.
Курц ощутил нечто неописуемое. Такое можно только пережить. Скажем лишь, что ощущение касалось внутренностей.
Датчанин присел рядом с одним из телохранителей, достал из его кармана маленький ключ и расстегнул наручники, освободив Курца. Курц бросил их в воду.
– Я ничего не слышал и уже начал беспокоиться, – сказал Курц, потирая запястья.
– Лучше, когда тебя не слышно, – ответил Датчанин. В его речи чувствовался слабый североевропейский акцент. Он достал другие ключи из брючного кармана Брайана Кеннеди. Тот слегка пошевелился.
Курц встал на одно колено рядом с Кеннеди. Аккуратно уложенные волосы лежащего намокли и разлохматились. Его глаза были открыты, а рот двигался. Свистящий звук исходил от двух отверстий в его груди. Датчанин застрелил обоих телохранителей, попав в сердце, но Кеннеди он уготовил по одной пуле в каждое легкое.
– Это называется всасывающими ранами грудной клетки, – мягко поизнес Курц. – _Старина_.
Он достал из кармана Кеннеди все еще работающий наладонный компьютер.
– Нам это понадобится, чтобы вернуться? – спросил он Датчанина.
Человек в коротком плаще покачал головой.
Курц положил наладонник на окровавленную грудь Кеннеди. Из напряженного рта на лице этого симпатичного молодого человека воздух не выходил. Он нашел себе дорогу сквозь две дыры в груди.
– Так что вот, – сказал Курц. – Если захотите ползти, используйте эту штуку, чтобы найти дорогу. Но постарайтесь ползти побыстрее. Крысы, вам ли не знать.
Взяв в руку второй фонарик, Курц встал, и они пошли по катакомбам.
– Я не знал, получили ли вы мое послание, – сказал Курц, когда они оставили лежащие тела за поворотом тоннеля.
Датчанин сделал неопределенное движение плечами. Потом он убрал пистолет под плащ.
– Я выполнил другую работу и сегодня был свободен.
– А я имею шанс услышать насчет… другой работы?
– Вполне возможно, – ответил Датчанин. – В любом случае, сегодняшняя работа не будет стоить ни вам, ни графине Феррера ни цента. Это… как сказать правильно… дело чести.
– Графиня Феррера? – переспросил Курц. Они вошли в следующий тоннель, с более высоким потолком. Датчанин шел на шаг впереди.
– Разве вы не знали, что наша милая Анджелина Фарино замужем за одним из знаменитейших в Европе воров, по совместительству – члене благородной семьи? – спросил Датчанин. – Я удовлетворил ее просьбу из уважения к графу. Он не тот человек, которого стоит оскорблять.
– Я думал, старый граф умер, – сказал Курц.
Датчанин криво улыбнулся.
– Многие люди считают его мертвым уже в течение десятилетий. Я же всегда исхожу из предположения, что безопаснее считать его живым.
– Значит, она не вдова? – пробормотал себе под нос Курц. – Разоденьте меня и зовите Салли.
Они дошли до последней развилки. Датчанин на минуту остановился, чтобы перевести дыхание. Курц понял, что этому мужчине уже под шестьдесят, если не больше.
– Вы заинтересовали меня, мистер Курц, – сказал Датчанин.
– А?
– Наши пути пересеклись дважды. В моей жизни такое случается нечасто.
Курц не нашелся, что ответить на это.
– Вы вроде бы достаточно взрослый, чтобы помнить эту старую американскую телерекламу часов "Таймекс", так, мистер Курц? Ее делал ведущий новостей Джон Кэмерон Суэйз, если я правильно помню.
– Нет, – ответил Курц.
– Жаль. Иногда вы напоминаете мне эту продукцию, которую рекламировал мистер Суэйз. "Сколько ни роняй, все ходит". Привязчивая фраза, – сказал Датчанин, подымаясь по лестнице. Потом они свернули налево.
Через пару минут они вышли в подвал. Телохранитель, которого оставили охранять верхнюю дверь, сидел на пыльном полу, привалившись к дальней стене. В центре его лба красовалось отверстие от пули.
– Теперь я понял, почему вас называют Датчанином, – сказал Курц.
– А? – переспросил тот, остановившись. На его лице отразилось искреннее удивление.
– Раньше я думал, что вы родом из Дании, но теперь в этом сомневаюсь. Просто мне кажется, что каждое ваше появление походит на последний акт "Гамлета", – объяснил Курц.
– Очень забавно, – ответил Датчанин. – Скажите, а что это за ошибка Доктора Ноу? Я смотрел этот фильм много лет назад и не могу вспомнить его целиком.
– Ошибка Доктора Ноу? – переспросил Курц. – Хорошо. Во всех этих фильмах про Джеймса Бонда, во всех этих тупых фильмах плохой парень хватает Бонда или кого-нибудь еще и начинает с ним болтать. Ля-ля-ля.
– Вместо того… – сказал Датчанин, слегка улыбнувшись.
– Вместо того, чтобы всадить ему пару пуль в голову и покончить с этим, – продолжил Курц, первым подымаясь по лестнице.
Датчанин закрыл оба замка. Когда они вышли в базилику, он остановился и посмотрел на центральный неф, увенчанный огромным куполом. В церкви были лишь две пожилые женщины. Они молились, стоя на коленях. Еще одна зажигала свечу справа от алтаря. Кто-то играл на органе. В воздухе пахло ладаном.
Датчанин отдал Курцу все ключи, в том числе от джипа "Ла Форца".
Скачать книгу [0.23 МБ]
Пирамида