полным, понятие родины должно обнимать обе этих формы и соединять их в
высшем слияньи. Рассмотренное в одном из этих видов, оно будет всего
лишь напыщенным жестом, либо же идеальной и смутной, неопределённой
абстракцией. Здесь ещё понятье это проступает в двух своих формах:
дух и буква. Следуя избранной точке зрения, одни будут изыскивать
нравственное и интеллектуальное величье своей родины; другие же будут
нацеливаться на её материальную мощь, и для них знамя будет символом
этого могущества. Во всех случаях, надо это признать, любая родина,
чтобы выжить и излучать на мир усиливающийся блеск своего гения, должна
оберегать свою независимость, свою свободу. В необъятном деле
развития и эволюции человеческих рас каждая нация подаёт свою ноту во
всеобщем концерте; каждый народ представляет одно из лиц вселенского
гения. Гения этого он предназначен проявить, украсить своим трудом
сквозь века. Все формы человеческой деятельности, все носители действия
необходимы для эволюции нашей планеты. Понятие родины, воплощая их,
конкретизируя, пробуждает между этими носителями дух соревнования и
соперничества, который поощряет их, обогащает, поднимает до их
верховной мощи. Соединенье всех этих видов деятельности создаёт в
будущем идеальное единство, которое составит планетный гений,
эволюционный апогей великих рас Земли. Но в настоящее время, на той
фазе человеческой эволюции, которую мы проходим, соперничество, борьба,
вызываемые понятьем родины, имеют за собою ещё и другую причину. Без
них гений, присущий каждой расе, стремился бы к пресыщенью, к
саморазмягченью в свободном обладанье и благополучии жизни, лишённой
столкновений и опасностей. В эпоху Жанны д'Арк эта необходимость была
ещё более настоятельна. Сегодня дух человеческий, более развитый,
должен стремиться придать этим битвам, этим соревнованиям формы всё
более прекрасные и чистые, освободить их от всякой примеси дикарства,
извлечь из них все преимущества, которые будут способствовать умноженью
общего наследия человечества. Они будут принимать вид задач всё более и
более благородных и плодотворных, через которые будет строиться
будущее; мысль и форма будут находить в них своё всё более прекрасное и
высокое выражение. Таким вот образом, однажды, после долгой,
неопределённой и мучительной поры вызреванья, высвободится душа великих
родин земного человечества. Из их соединенья родится такая цивилизация,
в сравненьи с которой цивилизация века нынешнего всего лишь грубый
набросок. Кровавым битвам прошлого прийдут тогда на смену более
высокие битвы ума, в своём приложеньи к завоеванию сил природы и в
осуществлении прекрасного идеала в искусстве и мысли, в создании
произведений, где великолепие выражения соединится с глубиною мысли. И
это произведёт невиданное пробуждение чувства, обогатит культуру души,
сделает более быстрым восхождение всех на вершины, где царит вечная и
совершенная Красота. Тогда Земля станет вибрировать одною и тою же
мыслью и жить одною и тою же жизнью. Уже человечество смутно ищет
самого себя. Мысль ищет мысль в ночи, и поверх железных дорог и великих
водных гладей народы призывают друг друга и протягивают друг другу
руки. Объятие близко: совместные усилия начнут гигантское дело, которое
устроит человеческое жилище для жизни более полной, более прекрасной,
более счастливой! Новый спиритуализм будет активно содействовать
сближению умов, полагая конец антагонизму религий и давая отныне
основанием веры не догматические наставление и откровение, но
экспериментальную науку и единство с отшедшими. Уже и в настоящем,
очаги его зажигаются во всех концах света; их лучение будет
распространяться всё шире и шире, сближаясь одно с другим, до той поры,
покуда люди всех рас не объединятся в сплошном понимании своего
предназначенья на Земле и в мире потустороннем.
114
"Милитаризм есть зло", - говорят нам. Мы согласны с этим. Но
разве не есть он зло необходимое? Всеобщий мир - это прекрасная мечта,
и арбитражное разрешенье всех международных разногласий есть вещь в
высшей степени желательная. Остаётся только узнать, не приведёт ли мир
- гарантированный, длительный - к бедам иного порядка. "В одном
лишь XIX веке, - говорит г-н Ш.Рише, - из-за войн погибло пятнадцать
миллионов честных, порядочных людей.1 Всё прошлое - не что иное, как
бесплодная бойня. Желание увековечить этот позор должно лишь заливать
нас краскою стыда." И автор призывает человечество предпочесть дело
жизни мрачному ремеслу смерти. Без сомнения, чувства эти делают
честь г-ну Рише. Однако, чтоб ясно видеть в этом вопросе, следовало бы
подняться немного выше горизонтов настоящей жизни и охватить взором всю
обширную перспективу времён, предназначенных эволюции человеческих душ.
Настоящая жизнь, как известно, лишь точка в необъятности наших судеб;
обо всём том, что относится к ней, невозможно, стало быть, ни думать,
ни судить, если отвлечься от того, что ей предшествует и за нею
следует. Между тем, именно это и делает г-н Рише, скептик по природе
своей, мало осведомлённый о потустороннем мире и который даже, согласно
его собственному выражению, "нисколько не нуждается в потустороннем
мире". Что касается до смерти на войне, то послушаем, что говорят
по этому поводу мудрость античная и мудрость современная. Ученику
своему, Арджуне, коий не решается дать бой силам зла и пожертвовать
ради этого жизни человеческие, Кришна, основатель браманизма, говорит
следующее: "Мудрецы не сетуют ни на горести жизни, ни на самую
смерть, коия полагает им конец. Ты забываешь, что я, ты и все эти
военачальники существовали всегда и что мы никогда не перестанем
существовать, тогда как вместо наших тел изношенных будут даны нам
другие, одушевляемые новой жизнью. Взгляни же со спокойствием
бесстрашной души на радости и горести жизни. Жизнь каждого существа
бросает вызов всякому разрушенью, ибо душа воплощённая вечна. Не будучи
рождена, она не может умереть. Не беспокоясь ни о рождении, ни о
смерти, посмотри в лицо долгу, выпавшему тебе; долг же твой в этот день
- дать справедливый и правый бой. Всякое воздержанье с твоей стороны
было бы трусостью, коия обесчестила бы тебя во веки веков. Убитый, ты
взойдёшь на Небо; победивший, ты станешь властителем Земли. Встань же,
сын героев, и бейся с твёрдой решимостью победить."2 Послушаем
теперь слова одного из величайших психологов нашей эпохи: Вильяма
Джеймса, ректора Гарвардского Университета: "Глубокий и
неискоренимый инстинкт не позволяет смотреть нам на жизнь как на
простой фарс или изящную комедию. Нет, жизнь есть горькая трагедия, и
то, что обладает в ней наибольшим вкусом, это как раз то, что наиболее
горько. На сцене мира именно героизм играет великие роли. Именно в
Пирамида
