величине
букв и придавали особенную важность буквам, походившим на
печатные
буквы, что несовместимо, очевидно, с действительной
возвышенностью
духа.
212. Если важно не поддаваться против своей воли влиянию
злых духов,
то еще важнее не поддаваться ему добровольно и не нужно
думать,
вследствие непреодолимого желания писать, что можно
обратиться к
первому попавшемуся духу с тем, чтобы избавиться от него,
когда он
будет не нужен более. Нельзя безнаказанно просить помощи для
чего бы
то ни было у злого духа, который может заставить другого
заплатить за
свои услуги.
Некоторые особы, видя, что медиумическая способность их
развивается
медленно и теряя терпение, вздумали призвать к себе на
помощь какого
бы то ни было духа, хотя бы и злого, рассчитывая на то,
чтобы прогнать
его после. Многие из них были услышаны и начали писать
тотчас же. Но
дух, не обращая внимания на то, что его призвали по
необходимости,
был менее покорен, когда его хотели удалить. Мы знаем, как
некоторые
были наказаны за свою самонадеянность несколькими годами
всевозможных
одержимостей, самыми смешными мистификациями, упорным
ослеплением и
даже материальными несчастьями и жестокими обманами. Дух
сперва явно
показался злым, потом лицемером, чтобы уверить или в своем
обращении,
или в мнимой власти порабощенного медиума и через то
управлять им по
своему произволу.
213. Почерк иногда бывает очень разборчив, слова и буквы
совершенно
раздельны. У некоторых же медиумов, кроме них самих, почти
никто не
может разбирать его. Надо к этому привыкнуть. Сообщение
часто бывает
составлено из больших букв. Некоторые слова занимают иногда
целую
страницу. Духи мало берегут бумагу. Когда слово или фраза
неразборчивы,
то просят духа написать снова, что обыкновенно он исполняет
охотно.
Когда писание бывает неразборчиво даже для медиума, то он
почти всегда
может достигнуть более правильного, посредством частых и
постоянных
упражнений, присоединяя к ним твердую волю и с усердием
прося духа
быть более понятным. Некоторые духи усваивают чисто условные
знаки,
которые входят в употребление в обычных собраниях. Чтобы
показать,
что вопрос им не нравится и они не желают на него отвечать,
они делают,
например, длинную черту или что-нибудь подобное.
Когда дух кончит то, что имел сказать, или не желает более
отвечать,
рука остается неподвижной и медиум, какова бы ни была его
сила и воля,
не может получить ни слова более. Напротив, пока дух еще не
окончил,
карандаш двигается, так что руке почти невозможно
остановиться.
Захочет ли он сказать что-нибудь сам от себя, рука судорожно
схватывает
карандаш и начинает писать, так что невозможно ей
воспротивиться.
Медиум чувствует, впрочем, всегда в себе что-то такое, что
ему как
будто говорит, остановился ли дух на время или совсем
окончил. Редко
случается, чтобы он не чувствовал, когда дух удаляется.
Таковы самые существенные объяснения, которые мы считали
нужным дать в
отношении развития психографии. Практика укажет другие
подробности, о
которых бесполезно было бы здесь упоминать и в отношении
которых будут
поступать в соответствии с главными правилами. Пусть многие
пробуют, и
тогда окажется медиумов больше, чем предполагают.
214. Все, что мы сказали, относится к механическому писанию.
Пирамида