вестный знак способности к сокровенным наукам и мисти-
цизму, если бы он захотел им отдаться. Его длинная линия
334
головы проводит глубокую борозду по руке и теряется на
бугорке Луны — седалище воображения. Юпитер, бугорок
честолюбия, по своей важности является здесь бугорком гор-
дости и заключает и поглощает в своем развитии бугорок
Сатурна; здесь заключалось бы все счастье и несчастье его
жизни, если бы не явились два других могущества для урав-
новешивания и господства над гордостью: эти силы — лю-
бовь и воображение. Воображение, особенно в левой руке,
занимает почти половину руки и завладело бы всей нижней
частью ладони, без бугорка Венеры, идущего ему навстречу.
И эти чудовищные органы сталкиваются и борются подоб-
но двум гигантам, которые сжимают друг друга и, стиснув-
шись, остаются неподвижными вследствие равенства сил.
Гордость, воображение, любовь — источник крепости и пьиь
кости Дюма. Его линия жизни следует за громадным очерта-
нием бугорка Венеры, проводит значительную борозду, знак
долговременного существования, внизу треугольника на пра-
вой руке, соединяется с линией Сатурна и возвращается по
разете до оборотной стороны руки.
Покидая линию жизни с которой она вначале смешива-
лась, линия Сатурна отделяет ветвь к Меркурию, который
был бы чудовищно уединен на другой руке. И в одно и то же
время дает ему красноречие и ловкость, доходящую до хит-
рости, все, что должно привлечь богатство. На левой руке
линия Солнца принимает на бугорке несовершенную фор-
му жезла. Несколько лучше выраженная, она могла бы дать
высокую знаменитость, способность, не имеющую подоб-
ной, к наукам серьезным — к химии, математике, истории.
У Дюма она остановилась на романе.
На правой руке эта линия, исходя из линии успеха, обе-
щает в одно и то же время и славу, и расположение знатных.
Дойдя до бугорка Солнца, уже сжатая бугорком Меркурия,
она блестит и возвышается, пламенеет: он будет знать все,
он будет блистать во всем, что — наука и искусство, одной
ветви ему недостаточно. И куда девал бы он эти потоки без-
мерного воображения, непрестанно посылающего знамени-
тости новую пищу, как центральный огонь посылает ручьи
ч огня Везувию? И посмотрите также, как все благоприятст-
вует этому воображению: мы видели, что линия головы бы-
стро к нему стремится и линия' сердца соединяется с ним
335
бороздой, которая пересекает его, переходя от Луны к Мер-
курию. Это еще не все: оно еще благоприятствуемо, питае-
мо его остроконечными и гладкими пальцами, приносящи-
ми ему вдохновение, которое он черпает, которое он всасы-
вает повсюду: в воздухе, в природе, в мозгу других. Он сияет
и удивляет, он обольщает и затмевает все находящееся ря-
дом с ним.
И это еще не все.
Так как нужно, чтобы воображение господствовало, то
его большой палец короток и непрестанно питает место жи-
лища его беспокойств, экстаза, безнадежности, его порывов
великолепной радости; он подобен ловкому любовнику, ко-
торый сумеет сохранить любовницу, постоянно занимая и
интересуя ее странностью капризов.
Его пальцы равной длины с ладонью; это в одно и то же
время и синтез и анализ. В большом пальце логика сильнее
воли. Но что значит логика при таком воображении?
Философский узел также, без сомнения, хорошо выра-
жен; но философский узел дает ему склонность к независи-
мости, а не к сомнению. У Дюма размышление самопроиз-
вольно, и он непременно нашел бы скоро и верно, но в ту
минуту, когда ум вопрошает, а логика готовится ответить,
воображение уже говорит, и Дюма остается уверенным, что
то отвечает рассудок. Отсюда столько странных поступков.
То, что ему грезилось, кажется ему уже сделанным. Он ста-
нет уверять в этом и будет правдив. И он счастлив, что так
есть, ради удовольствия его читателей, которых он привле-
кает, забавляет и которым сообщает этот добродушный смех,
такой-веселый, искренний, правдивый, заставляющий дро-
жать его губы, когда он пишет, и истекающий прямо из серд-
ца, из его неисчерпаемой снисходительности. Линия, кото-
рая проходит по третьему суставу мизинца и восходит до
второго, выражает его красноречие и способность из какого
бы то ни было предмета извлечь самый сок. Это опять-таки,
если хотите, легкость описания.
Дружбу, любовь все могут получить от Дюма» но не сле-
дует ничего от него требовать, ибо бугорок Марса громаден
на обеих его руках, и на правой, как мы сказали, нисходит
по ладони ниже линии сердца. И бугорок Марса, оснащен-
ный его снисходительностью, давая ему безропотность во
336
всех искушениях, охарактеризованную четырьмя словами его
девиза: Deus dedit, Deus dabit (Бог дал, Бог взял), внушает
ему также силу неодолимого сопротивления против всего,
•что не в его вкусе или не в его убеждениях.
Марс дает его произведениям движение, действие, энер-
гию; он делает их увлекательными, околдовывающими, он,
или этот энтузиазм, который Меркурий украшает своим
красноречием. Марс у Дюма дает сон его воображению, его
любви, его честолюбию.
Узла порядка у Дюма нет; и наблюдатель, быть может,
нашел бы на месте его легкое углубление; но порядок с та-
ким могущественным бугорком Луны и остроконечными
пальцами нарушил бы гармонию его организации. Его ла-
донь ни мягка, ни жестка, она похожа на твердую землю,
взрыхленную заступом. Излишняя физическая деятельность
Скачать книгу [2.79 МБ]
Пирамида