вмешательства. Я никогда не советую прибегать к помощи хирургов, потому что это ничего не дает
для снятия мышечного напряжения, которое является причиной болезни. Я знал людей, которые
перенесли несколько операций без заметного успеха. У них наступило значительное улучшение
после курса биоэнергетической терапии.
Восстанавливая подвижность нижней части спины, можно уменьшить боль. Однако чтобы
сделать это, нужно проработать страх. Эти пациенты не просто боятся боли; они также боятся
того, что подразумевает боль, потому что это сигнал опасности. Они боятся, что спина на самом
деле сломается. Этот страх прорывается, когда они лежат на нижней части спины поперек
табурета. Если я спрашиваю, чего они боятся, когда начинается боль, ответ неизменно
следующий: «Я боюсь, что моя спина сломается».
В моей долгой практике ни один человек не повредил свою спину, выполняя биоэнергетические
упражнения, если он делал их правильно. Делать правильно означает не использовать их для
того, чтобы прорваться через проблему, а соприкоснуться с нею на телесном уровне. Нельзя
заставлять делать упражнения за пределами опасной точки, которая достигается, когда человек
пугается. Когда такое случается, требуется произвести анализ страха. Следует задать вопросы
типа: «Откуда вы знаете, что ваша спина может сломаться?» и «Что может явиться причиной того,
что ваша спина сломается?». Раньше или позже для пациента становится возможным соотнести
страх перелома с ситуацией в детстве. Например, он может вспомнить угрозу родителя: «Если я
поймаю тебя, я переломаю тебе спину». Это могло бы быть сказано непослушному ребенку, когда
угроза означала, что родитель сломает дух ребенка или основу (спинной хребет) его
сопротивления. На эту угрозу ребенок мог реагировать, сделав свою спину жесткой, как бы говоря:
«Ты не сломаешь меня». Но так как спина стала жесткой постоянно, страх перелома стал
структурой тела, как часть защиты.
Ясно выраженная словесная угроза не всегда обязательно порождает жесткую спину. Более
часто встречается открытый конфликт желаний, и в этой ситуации ребенок может сделать спину
жесткой бессознательно, чтобы поддерживать свою целостность. Во всех случаях повышение
жесткости спины означает бессознательное сопротивление, удерживание от мягкотелости или
уступчивости. Несмотря на то что удерживание имеет свой положительный аспект поддержания
целостности, оно также имеет отрицательный эффект, сдерживая потребности, желание и любовь.
Жесткость блокирует плач и отдачу сильным сексуальным желаниям. Когда люди плачут, мы
говорим, что они ударяются в слезы и рыдания. Страх сломаться по сути своей является страхом
удариться, разбиться, уступить или капитулировать. Для пациента важно провести ассоциации,
что даст ему возможность понять, откуда пришел его страх.
Человек не может сломаться, если он не пойман в ловушку, как дети в отношениях со своими
родителями. Пациенты не находятся в этом положении. Каждому пациенту говорится, что он волен
делать или не делать упражнение и чувствовать себя свободным и спокойным, когда он этого
захочет. Но пациенты и люди вообще попадаются в ловушку из-за своей жесткости и привычного
мышечного напряжения, и они переносят это чувство на свои взаимоотношения. Следовательно,
нельзя заставлять человека делать упражнения, потому что это увеличивает чувство загнанности
в ловушку. Человек должен выполнять их для того, чтобы почувствовать то, что происходит в его
теле и почему. Мы не можем позволить себе идти по жизни, чувствуя, что она сломает нас, если
мы не будем осторожны, иначе так и будет.
Я упоминал, что существуют несколько способов заставить ноги вибрировать. Наверное, самым
простым упражнением, которое мы используем, является то, когда пациент лежит на спине в
кровати, вытянув обе ноги вверх. Если лодыжки расслаблены и пятки упираются вверх, то
натяжение мышц задней стороны ног будет, как правило, вызывать дрожь.
Вибрация тела имеет и другое важное назначение, кроме снятия напряжения. Она позволяет
человеку чувствовать и наслаждаться непроизвольными движениями тела. Они являются
выражением жизни его тела, его вибрирующей силы. Если человек боится этого, чувствуя, что
должен все время держать себя под контролем, он теряет свою естественность и превращается в
робота.
Позвольте мне выразить это более определенно. Непроизвольные движения тела являются
сущностью его жизни. Сердцебиение, дыхательный цикл, перистальтическое движение кишечника
— это все непроизвольные действия. Но даже на полном телесном уровне они полны смысла! Мы
заливаемся смехом, плачем от боли или горя, дрожим от гнева, прыгаем от радости, скачем от
возбуждения и улыбаемся от удовольствия.
Но самой осуществимой, самой удовлетворяющей и самой значительной из всех
непроизвольных реакций является оргазм, при котором таз двигается спонтанно и все тело
содрогается в экстазе освобождения.
Сексуальная разрядка.
Удовлетворяющее сексуальное расслабление разрядит избыток возбуждения в теле и
значительно снизит уровень напряжения в целом. В сексе избыточное возбуждение
сосредотачивается в гениталиях и разряжается в кульминации. Переживание удовлетворяющего
сексуального освобождения позволяет человеку почувствовать себя спокойным, расслабленным,
часто сонным. Переживание само по себе очень приятно и удовлетворяюще. Оно может дать
подъем мыслям: «Ах! Так вот что такое жизнь! Она кажется такой приятной, такой нужной».
Это подразумевает, что существуют сексуальные переживания или трудности, которые не
являются удовлетворяющими и которые не приводят к такому заключению. Человек может иметь
неудовлетворительный сексуальный контакт, когда возбуждение создается, но не достигает
кульминационного момента и не разряжается. Если такое случается, то человек часто остается в
состоянии фрустрации, беспокойства и раздражительности. Но отсутствие кульминационного
момента не обязательно приводит к фрустрации. Когда уровень сексуального возбуждения низкий,
то неудача при достижении кульминации не мешает телу. Если расценивать эту неудачу как
признак импотенции, то это может вызвать психический дистресс. Но можно предотвратить его,
зная, что отсутствие кульминационного момента было вызвано низким уровнем сексуального
возбуждения: в этом случае сексуальный контакт может быть приятен сам по себе, если он
происходит между людьми, которые заботятся друг о друге.
Более того, не каждая кульминация полностью удовлетворительна. Существуют частичные
освобождения, когда разряжается только часть возбуждения. Можно говорить о частичном
удовлетворении, но это -противоречие в терминах. Удовлетворение означает законченность, или
полноту. Однако такие противоречия могут существовать и существуют в человеческих чувствах.
Человек может быть удовлетворен при разрядке на 80%, если это лучшее, чего он мог достичь,
потому что психические факторы проникают в чувства и изменяют их. Женщина, которая раньше
не переживала кульминационного момента при половом акте, а потом испытала, будет
переживать его как вознаграждение и удовлетворение, несмотря на степень разрядки. Мы можем
описывать чувства, только сравнивая их с предыдущим опытом; в этом случае сравнение очень
удобно.
До сих пор я избегал слова «оргазм», потому что существует много злоупотреблений и
неправильного понимания этого термина. Сказать как Альберт Эллис, что «оргазм есть оргазм»,
будет игрой слов. Он приравнивает оргазм к кульминационному моменту, что является
ошибочным, и не показывает различий между степенями разрядки и удовлетворения, в то время
как каждому следовало бы знать, что не существует двух половых актов, одинаковых по чувствам
или переживаниям. Ни один оргазм не похож на другой. Вещи и события похожи только при
отсутствии чувств. Когда вовлекаются чувства, каждый опыт уникален.
Райх использовал термин «оргазм» в абсолютно определенном значении, имея в виду
всецелую отдачу сексуальному возбуждению с полным включением тела в конвульсивные
движения разрядки. Оргазм, как его описывал Райх, бывает у людей редко и является
экстатическим переживанием. Тем не менее он также рано исчезает, по признанию самого Райха.
Полнота ответа на любую ситуацию необычна для нашей культуры. Мы слишком погружены в
избыток противоречий, чтобы полностью отдаться любому чувству.
Пирамида